— Да.
Не успела она это произнести, как почувствовала, что предала доверие Лео. Уилл, должно быть, это понял, потому что поспешил ее заверить:
— Верити, о чем бы мы с тобой здесь ни говорили, я все сохраню в тайне. Я твой консультант и, если ты мне не доверяешь, не смогу давать тебе советы. В январе ты начнешь заниматься в полную силу, и, если сложившаяся ситуация будет мешать твоей учебе, это необходимо обсудить.
— Мне ничто не может помешать. По-моему, к романтическим отношениям Лео просто не готов.
— Верити, я вот о чем хочу тебя спросить. — Уилл серьезно смотрел на нее. — Ты сказала, что он привязан к своему прошлому. А ты?
Вопрос застал ее врасплох, и Уилл это заметил.
— Вижу, тебе стоит кое-что обдумать.
— Да, это верно.
Уилл извлек из стопки документов большой коричневый конверт, вынул оттуда пачку бумаг и передал ей.
— Просмотри внимательно каталог, отметь лекции по дошкольному образованию и заполни документы. Анкеты вернешь мне до Рождества, и мы с тобой разработаем план занятий на следующий семестр.
Верити встала.
— Спасибо за все. За вашу помощь.
— Я ничем не помог. Просто выслушал тебя и кое-что уточнил.
Верити заторопилась в аудиторию. Сможет ли она сосредоточиться на лекции, или будет думать о том, что связывает ее с прошлым?
Когда Верити вернулась домой, ее встретила тишина. С одной стороны, она почувствовала облегчение, а с другой… разочарование. Хорошо бы, чтобы у них с Лео возобновились непринужденные отношения. Если сейчас она зайдет в детскую посмотреть, что делает Хедер, то может натолкнуться на него.
Но она зря беспокоилась, так как Лео появился перед ней в расстегнутой рубашке и босой.
— Я собирался принять душ, но услышал, как вы вошли. Нам надо поговорить.
Голос у него звучал весьма решительно, и Верити испугалась, что он намеревается ее уволить.
— Я могу подождать, пока вы примите душ.
— Я не хочу ждать.
Лео подошел к ней, а у нее внутри все затрепетало. Она сделала глубокий вдох, распрямила плечи и сказала:
— Я не солгала вам вчера. Просто мистер Парелли все не так понял.
— Я знаю.
Вот этого она никак не ожидала.
— Вы знаете? Вы разговаривали с мистером Парелли?
Лео жестом пригласил ее пройти в гостиную.
— Давайте сядем и поговорим. Я хочу вам кое-что сказать. Тогда вы поймете, почему я сделал неправильный вывод.
Верити стала стягивать с плеч рюкзак, но он подхватил его и коснулся ее плеча. От теплой руки Лео у нее закололо кожу.
— Да тут целая тонна! — Он с улыбкой поставил рюкзак на стол.
— Ну, не целая тонна.
— А вы сильнее, чем кажетесь, — сказал Лео, не сводя с нее пристального взгляда.
— Я каждое утро делаю зарядку с гантелями.
— Я имел в виду не только физическую силу.
Лео смотрел на нее нежно, почти восхищенно. Так на нее не смотрел ни один мужчина. Они уселись на диван в гостиной.
— Может, вы все же сначала примите душ? — спросила Верити, глядя на его босые ступни и чувствуя, как у нее внутри растет желание.
До него вдруг дошло, что небрежность в его одежде может ее смущать, и он быстро застегнул пуговицы на рубашке.
— Разговор не займет много времени, — хрипло произнес он. — Я ненавижу ложь. Целенаправленную или случайную.
— Я никогда вам не лгала.
— Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы сделать такой вывод. — Он сверлил ее взглядом. — Даже за тот короткий период времени, что мы знакомы, я понял, что о некоторых вещах вы не хотите говорить. Например, вы скрытны, когда дело касается вашей семьи.
— Я не скрытна. Просто есть темы, затрагивать которые больно.
— С этим я согласен. Я тоже по многим причинам не говорю о Каролин. Одна из этих причин привела к тому, что прошлым вечером я сделал неправильный вывод.
— Не понимаю.
— Каролин три долгих месяца хранила от меня свой секрет. — Он провел рукой по волосам. — У нее начались головные боли, а она ничего мне не говорила. Я много работал — времена для бизнеса были трудные. Потом она объяснила, что скрывала от меня свою болезнь из-за моей занятости. И поэтому не призналась, что семейный врач направил ее к онкологу. И целых три месяца не говорила мне, что у нее рак мозга.
Верити была потрясена. Она не могла себе представить, чтобы жена скрывала «такое» от мужа.
— Но почему она ничего вам не рассказала?
— Я миллион раз задавал себе этот же вопрос. Ее ответ меня не убедил: Каролин заявила, что молчала, потому что ее случай был неоперабельный и что, если она стала бы обсуждать это со мной, я бы настоял на поиске любого лечения, только бы она прожила подольше.
— Она не хотела подольше пожить?
— Для Каролин было важно то, как она живет, а не то, сколько это продлится. Я узнал о ее диагнозе случайно. Я вернулся домой и обнаружил ее на полу. Она не могла встать. Спустя несколько месяцев она скончалась…
— Лео, я очень вам сочувствую.
— Те месяцы, в течение которых она скрывала от меня свою болезнь, мы прожили во лжи.
— Но она хотела вас оберечь.
— Не думаю. Скорее, мое мнение ее не интересовало. Предполагаю, что Каролин даже не задумывалась о том, каково будет Хедер без матери. Вот почему я сделал вчера неправильный вывод.
— Я не стала бы лгать вам, Лео. Если вы хотите что-то спросить у меня, то спрашивайте, и я отвечу.
