Ожившая тень - [7]
Они замолчали. Впереди в сумерках таинственно поблёскивала река. Друзья мигом стянули с себя брюки и прямо с обрыва бултыхнулись в прохладную свежую воду.
5
Сегодня Мёнгиль пришёл в школу пораньше: он был дежурным. В классе было прохладно и тихо, чуть слышно пахло сосной — дежурные каждое утро приносили вместо веников большие сосновые лапы, и сейчас они лежали в углу просторной комнаты. Новая светлая школа с белыми потолками и чистыми, сверкающими окнами казалась ребятам прекрасным дворцом. Ведь ещё совсем недавно они учились в сырых землянках…
Мёнгиль настежь раскрыл окна, подмёл пол, а потом, присев на корточки, принялся натирать его суконной тряпицей. Вчера он лёг спать, так и не дождавшись матери. Опять она до поздней ночи заседала в правлении: кого-то там выбирали.
Последнее время Мёнгиль часто оставался один. Конечно, он давно уже умел приготовить себе поесть и убрать в доме, но без матери было удивительно неуютно! У неё всё так и горело в руках. В полчаса и обед сварит, и приберёт в доме… Нет, он так не умеет, хотя очень старается.
И Мёнгиль частенько, прихватив с собой котелок с остывшей давно кашей, отправлялся ужинать к соседке.
Да, мать Мёнгиля работала много, отдавала новому делу все свои силы. За последний год она заметно осунулась, постарела; у глаз её веером разбегались морщинки, когда-то красивое лицо почти всегда выглядело усталым и озабоченным. «Как ей помочь? Как сделать, чтобы ей было легче?» — часто думал Мёнгиль. Он старался многое в доме делать сам, но она всё равно уставала. Он видел это…
Стали собираться ребята. Они бросали на парты узелки с книгами[7], брали чистые сухие тряпки и, присев рядом с Мёнгилем на корточки, принимались драить и без того чистый уже пол. Самый рослый силач Пак, перекрывая гомон и смех, командовал:
— Раз, два — взяли!.. Раз, два — взяли!..
Они почти закончили работу, как вдруг раздался топот бегущих ног, с шумом распахнулась лёгкая дверь, и в класс ворвались Кёнпхаль и Муниль. Толстяк Кёнпхаль с разбегу вылетел прямо на середину и, вытаращив свои и без того круглые большие глаза, с трудом проговорил, задыхаясь:
— Эй, вы! Вчера… Вчера вечером… я видел… видел что-то совсем непонятное… Наверное, это был «нечистый дух», вот что!
Да… Такого сообщения не ожидал никто даже от Кёнпхаля — известного фантазёра! У Пака от изумления вывалилась из рук тряпка. Раздался дружный хохот.
— Что ты, спятил? — хохотали ребята.— Вот так пионер! В нечистых духов верит! Ну, брат, насмешил!..
И тут Муниль, тихий, серьёзный Муниль, подошёл к донельзя обиженному общим смехом другу, положил руку ему на плечо и сказал, повернувшись к ребятам:
— Я тоже видел…
— Что видел? — в наступившей вдруг тишине растерянно спросил Пак.
— Ну, этого самого… «нечистого духа», что ли…— смущённо пробормотал Муниль.
Это было уже серьёзнее. В классе Муниля уважали. Конечно, он друг Кёнпхаля, но вовсе не такой человек, чтобы врать — пусть даже ради товарища.
Наоборот, сколько раз он останавливал Кёнпхаля. Тот, бывало, начнёт привирать, а Муниль скажет негромко: «Ты вот что, не выдумывай-ка попусту»,— и весь пыл с Кёнпхаля мигом соскочит.
И вот такой человек, как Муниль, тоже заговорил о нечистом духе. Значит, что-то действительно есть…
Ребята плотным кольцом окружили друзей, засыпая их нетерпеливыми вопросами. Кёнпхаль развязал платок, вытащил книги, разложил их на парте. «Не верили? Теперь ждите, мучайтесь…» — говорил весь его вид. Потом он сдвинул на затылок кепку, сунул руки в карманы брюк, ещё раз оглядел аудиторию и не спеша начал рассказывать:
— Вчера вечером вышли, значит, мы от Мёнгиля…
Он покосился на Мёнгиля. Тот, застыв как изваяние, не сводил с рассказчика глаз.
6
Вчера вечером друзья допоздна засиделись у Мёнгиля: вместе решали задачи по физике, писали сочинение. Когда они вышли на улицу, было уже совсем темно: шёл одиннадцатый час ночи. Дул свежий ветер, в небе, ныряя в тяжёлые, рваные тучи, словно играя с кем-то невидимым в прятки, плыла луна. Кёнпхаль шёл, как всегда сунув руки в карманы и насвистывая какую-то весёлую песенку. Муниль чуть поотстал. Он шагал молча, глядя себе под ноги, и о чём-то думал.
Друзья прошли узкий кривой переулок, вышли к правлению. В окнах большого дома горел яркий свет, дверь была распахнута настежь, и видно было, как сизый табачный дым клубами плавал в просторной комнате. Шло заседание. Люди часто теперь засиживались до полуночи: приходилось решать десятки самых разных вопросов.
На крыльце, возле двери, сидел дед Токио и слушал ораторов, время от времени одобрительно покачивая головой.
Ребята остановились, прислушались. Говорила мать Мёнгиля и, кажется, снова о тётушке Хван. Потом все зашумели, закричали каждый своё. Интересно, какую ещё кашу заварила эта несносная тётушка, мать Чхонёна? Не очень-то, видать, ей по душе кооператив! Да и не только ей. Многие были по- прежнему против. Лишь бедняки болели за новое дело всей душой.
А тётушка Хван?.. Вечно она была чем-нибудь недовольна, вечно ругалась с соседками — ни с кем не водила дружбы, распускала всякие нелепые слухи и сплетни.
— Подумаешь, хозяйство! — орала она, когда её просили поработать на общем поле.— Всё равно ничего не вырастет, что зря спину-то гнуть? И нечего людей понапрасну тревожить: ничего вы не успеете сделать до осени, вот увидите! А мне и вовсе некогда: в город пора! — И она, вздёрнув голову, скрывалась в дверях своего дома.
Сын сапожника, бывший лавочник из Одессы Шепсель Гойдман с самого детства мечтал найти клад и стать сказочно богатым. И наконец-то счастье ему улыбнулось, когда вместе с братом они провернули аферу века. Им удалось изготовить искусную подделку – тиару скифского царя – и продать ее в Лувр… Лизе Котовой не везло в личной жизни, но вскоре она познакомилась в кафе с симпатичным летчиком Игорем и пригласила его к себе в гости. Она не ожидала, что уже через несколько месяцев вместе с любимым будет готовить операцию по краже бесценной тиары скифского царя из коллекции Лувра…
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
Как поведет себя человек в нестандартной ситуации? Простой вопрос, но ответа на него нет. Мысли и действия людей непредсказуемы, просчитать их до совершения преступления невозможно. Если не получается предотвратить, то необходимо вникнуть в уже совершенное преступление и по возможности помочь человеку в экстремальной ситуации. За сорок пять лет юридической практики у автора в памяти накопилось много историй, которыми он решил поделиться. Для широкого круга читателей.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.