Ожидания Бена Уикса - [37]

Бен даже покраснел от удовольствия из-за того, что ему доверяют такие взрослые проблемы. Однако подобная информация требовала того, чтобы он знал, как вести себя в такой ситуации, а Бен этого совершенно не представлял.

– Но он все же по-прежнему работает?

– Работает. Дома, у себя в кабинете. А партнерство их распалось еще несколько лет назад.

– Несколько лет?!

Мать ничего не ответила.

– И теперь тебе придется бросить свою кандидатскую?

– Ну, на данный момент аспиранты держатся в основном за счет грантов. Но для семейного бюджета я точно не подспорье. Антропология, знаешь ли, не самая прибыльная область науки из всех имеющихся.

– Блин…

Мама оставила его реплику без замечаний.

– А как же корты для сквоша?

– Он кое-что в это вложил, но в основном построил их на пожертвования других выпускников, ярых поклонников сквоша.

Мать замолчала, и оба они услышали тихое монотонное гудение телефонной линии.

– Впрочем, сейчас отец все говорит о новой возможности подняться на Западном побережье. Он вложил деньги в какую-то тамошнюю недвижимость и теперь ждет наиболее удачного времени, чтобы ее продать. Что вроде как должно случиться довольно скоро. Это очень крупное вложение и, по правде сказать, огромный риск. Но он чрезвычайно загорелся этим вариантом. Так что пусть как следует сосредоточится на этом. Он очень из-за этого переживает, пытается что-то придумать. И еще ему, конечно, очень от этого неловко, это очевидно.

По ее голосу Бен попытался понять, когда закончится ее терпение по отношению к отцу, где тот предел, к которому она, казалось, постоянно приближалась вплотную. Бену вдруг припомнилась их долгая семейная поездка на мыс Кейп-Код, когда отец подхватил грипп и каждые две-три минуты требовал остановить машину. Он высовывал голову из задней пассажирской дверцы, и его рвало всухую. И хотя никто на свете не винил его в том, что он заболел, мама про себя кипела и клокотала и с безжалостной целеустремленностью гнала машину вперед. Бен не мог с уверенностью сказать, чувствовал ли он в ней сейчас нечто подобное. Может быть, нетерпеливость и раздражение тоже превратились теперь в роскошь?

Бен помолчал несколько мгновений. Он вдруг подумал: а правду ли говорит отец матери насчет того дела, что он затеял на Западном побережье? Прежде ему никогда даже в голову не приходило такое предположение, что его отец способен лгать. Киношные папы, что вели себя пронырливо и нечестно, казались ему такими же вымышленными типами, как и воры-домушники.

Бену подумалось, что он едва ли когда-либо испытывал даже простую неловкость по отношению к своему отцу, не говоря уж о какой-то подозрительности. Когда он был помладше, они каждое утро перед школой принимали вместе душ. Бен попытался вспомнить, чувствовал ли он хоть мало-мальское смущение оттого, что оказывался перед отцом в душе совершенно нагим, – ничего такого и близко не случалось. Это было так естественно и просто. Бывало, Бен стоял под льющимся на него потоком, наклонив голову вперед, чувствуя, как вода ударяется ему в затылок, разливается по волосам, собирается надо лбом и струями сбегает вниз. Частенько у Бена в руках бывала пустая бутылочка из-под шампуня – он подставлял ее под падающие со лба струи, наполняя доверху водой, потом выливал все это и наполнял емкость вновь.

Интересно, что думал его отец, видя, какому странному занятию предается его сын? И разве ему не нужно было отправляться на работу? Бен не мог припомнить такого ощущения, будто за ним наблюдают, однако теперь ему казалось совершенно невозможным то, чтобы отец не взирал на его действия, озадаченный тем, что этот маленький мальчик, которого считаные годы назад еще и не существовало на свете, так увлекся этим бесполезным ритуалом.

Однажды после душа, когда они на пару вытирались полотенцами, Бен спросил у отца о волосах у того на лобке.

– Что именно тебя интересует?

– Неужели они тебе не мешают?

– Как они могут мне мешать?

– Куда же они деваются, когда ты надеваешь трусы?

– Просто приминаются.

– Приминаются?

– Ну да. И ты вообще их не чувствуешь. Они просто остаются под трусами, и ты их вообще никак не ощущаешь.

– А от них не колется, не чешется?

– Нисколько. К ним полностью привыкаешь. Они подрастают понемногу, когда приходит время, и ты их совершенно не замечаешь.

Бен тогда был сбит с толку, даже немного разочарован тем, что эта неведомая ему штука на самом деле не приносит со своим появлением никакой разницы…

– Так что пусть пока сосредоточится на этом, ладно? – повторила в трубку мать.

Ее на самом деле удивило, что Бену сообщили об этом в школе. Гарри говорил, что обсуждал с ними лишь вопрос отсрочки. Ей очень хотелось оказаться сейчас рядом с сыном, прильнуть к нему, обнять, поддержать – но в то же время ей хотелось передать ему светлое и оптимистичное безразличие к происходящему, чтобы Бен из-за этого не переживал. Ей хотелось внушить такое же безразличие и самой себе.

– Как же теперь Кеньон[24]?

– Отец над этим работает.

Бен умолк.

– Все будет хорошо, Бен.

Он ничего не ответил.

– Через год ты вряд ли даже об этом вспомнишь.

Они сказали друг другу «люблю тебя» и попрощались.