Озеро Варыш - [15]

Та во всюстаралась силу

По сыпучим по пескам,

А карилы по пятам.

Всё же вырвались на гору.

Спешно обернулась, взору

Виден был исход сраженья.

— Значит, всё же пораженье?

Только мысли застил трепет.

Выскочил из вражьей цепи

И направился за ней

Чёрный всадник-лиходей.

Чудо-конь такую тяжесть

Будто бы не чуял даже,

Был готов скакать полмира.

От удара плетью Лира

Вздрогнула и понеслась

К лесу, где деревьев вязь

Их укроет от погони,

Да у тех сильнее кони.

Догоняет и убьёт.

А до леса-то вот-вот.

Только тень, затмив светило,

Выросла над ней. Карило

Настигает, стук копыт,

Крик, и булава летит.

У опушки возле леса,

С лошади слетев, принцесса,

Шею не сломав едва,

Поняла, что булава

Разломала Лире круп.

Негодяй и душегуб

Изуродовал лошадку.

Бедная, как в лихорадке,

Билась, пена изо рта,

Ржание и хрипота.

Олько в ход пустила меч,

Чтоб мучения пресечь.

Развернулся чёрный рыцарь,

Посмотрел, что за девица,

Что приказ дан порешить.

— Ладно, так тому и быть.

Олько пятится назад,

Полон ненависти взгляд.

Замечает: вроде шлем

Расстегнулся. Не совсем,

Постромок один, ошеек,

Треугольник бычьей шеи

Оголён едва-едва.

Во мгновенье тетива

Напряглась, и прямо в шею

Врезалась стрела злодею.

Тот и звук не проронил,

Хвостовик её сломил.

***

И продолжилась лесом погоня.

Меч и лук полетели в овраг.

А вослед ей дышало зловонье,

И она ускоряла свой шаг.

Олько мчалась, как будто на крыльях,

Через пни и завал у реки,

Заливал пот солёный обильно

Разогретые пульсом виски.

Лес родной помогал: то тропинка

Совершала вдруг хитрый зигзаг,

То земля разорвётся ложбинкой —

И немного оступится враг.

Только враг выпрямлял все зигзаги.

Конь железом деревья валил.

Меч невиданный в кованых крагах

Поднимался и снова рубил.

Олько чувствует: сил не хватает.

Пульс дробится на пьяный пунктир.

Отвратительный враг настигает.

— Где ж ты, мой быстроногий Сапфир?!

Лес, любимый, родной, ненаглядный!

Дай мне силы, а сгинуть не дай.

Я ж любила тебя, мой нарядный.

Дай мне сил, а ему помешай!

Помоги же мне не понарошку,

Чтоб потом обо мне не рыдать.

Дай мне силы лесной, дикой кошки,

Мне ведь лишь на тебя уповать

Остаётся. — И в то же мгновенье

Оступилась она на бегу

И упала. И в полном смятенье

Поняла, что уступит врагу.

Тут внезапно в глазах потемнело.

Отчего ей так трудно дышать?

И привычное девичье тело

Перестала она ощущать.

И она осознала не сразу,

Что иначе бежит ручеёк,

И иначе мир видится глазу,

И бежит уже на четырёх.

Пястью плотною стали ладони,

И зрачков заострились штрихи.

Рысь ушла от жестокой погони,

Коготками цепляясь за мхи.

Рысь присела и силилась вспомнить,

Кто же страшный погнался за ней.

А вокруг тишина чащи сонной…

«Что там думать?!» — она меж ветвей,

Заскочив на сосну вековую,

На суку растянулась поспать.

«Среди дня ненадолго вздремну я,

А потом побегу мышковать».

***

Тем временем на пляже битва шла.

Уннеги, ощетинясь, отступали.

Карилы, клином в два крыла,

За пядью пядь чужое отнимали.

Не убавляя шаг,

Не нарушая строй,

Топтал и резал враг

Всё-всё перед собой.

Лес плакал и стонал,

Рядами падал ниц.

Нежданный ужас гнал

Оленей и лисиц.

Карилы, вырубив лесной массив,

Остановились в зарослях клочетты,

Наверно, для дальнейших корректив.

Лес рухнул, уступив дорогу свету.

Кустарник, прежде солнца не видавший,

Взялись палить безжалостно лучи.

Он мирно спал в сырой и тихой чаще,

Вдруг на него — как угли из печи! —

Священное растение клочетта,

Хранящее уннегов от беды,

Разбуженное по тревоге светом,

В незащищённые бронёю животы

Коней свои вонзила острия.

Те было взвились на дыбы,

Ан нет, клочетта, как змея,

Обвила конских ног столбы.

Неистово рвались тяжеловозы,

Свою приумножая боль.

Но были крепкими клочетты лозы.

Валились лошади, и под собой

Давили всадников железных,

Не попирать уж им чужих границ

И шествий не видать помпезных

Среди разграбленных столиц.

Карилы смерти не боялись,

Почти не чувствовали боль,

Когда мечи и копья в них вонзались,

И вскоре обрели свою юдоль.

Всё было кончено за несколько минут.

Так много крови у титанов,

Что заливала голенища унт,

Стекая лавой из вулканов.

Левгрот в Уннеге воплощал обычный план:

Сперва невольников несчастные отряды

В разведку боем посылал тиран,

Потом карил непобедимая армада

С лица земли стирала хижины селян.

Защитников в живых не оставляла,

А после, лагерь свой разбив среди полян,

Для рыцарей дорогу уступала.

Те шли бесчисленным парадом,

Сиял на солнце дорогой доспех.

Средь выжженных домов и палисадов

Герои восхваляли свой успех.

Да вот в Уннеге вышла незадача.

Пришлось из ножен им оружие достать.

Ведь у карил случилась неудача,

И в бой вступает золотая рать.

Не испугались мурглы, ринулись лавиной,

Врываясь во дворы домов,

Неудержимые уннежскою дружиной.

Хотя лишились многие голов.

Пилоновы мечи жестоко их разили,

Уннег пред смертью убивал десятерых.

Уже решалось: или-или,

Когда Стефаний вывел остальных.

И сам летел на острие атаки

На сером в яблоках коне.

Давно рука соскучилась по драке,

А рядом с ним на скакуне

По имени Сапфир

Нерок над головой сжимала меч.

Казалось им, весь мир

Пред их ногами должен будет лечь.

В стальные полчища врага

На крыльях праведного гнева

Врубились свежие войска,

В седле король и королева.

Сраженье свежей кровью ободрилось.

Дрались, покуда не померк закат

И до рассвета, и тогда уж прояснилось: