Озеро Варыш - [13]

Хоть в огонь, но только с ним.

Там мой друг меня отыщет.

— Подожди топиться, дочка.

Утром мы за ним пошлём.

Хочешь, и с тобой вдвоём,

Тоже двинемся верхами.

Взяли до утра отсрочку.

Увидав его, Нерок молвила:

— Чтоб не продрог,

Больше шкур. Везём санями.

Отвезли. Прошла неделя,

А Пилон всё спал да спал.

И никто не понимал,

Что он там в бреду бормочет.

Неотлучно у постели —

Иль придворный эскулап,

Экзотический араб,

Иль принцесса, слёзны очи.

Ждали-ждали пробужденья,

А далёко на часах,

Ждали-ждали на ладьях

Из поганого Мурглата

Вражьей силы приближенье.

Взгляды все за острова,

И сигнальные дрова,

Чай, не будут сыроваты.

Глава 7. Война

— Ты проснулся, милый, как ты?

Он, спросил, увидев латы:

— Спал я долго, что случилось?

Вижу, что-то изменилось.

Неужели же Мурглат

Уж стоит у наших врат? —

Он уже хотел подняться,

Да куда там, улыбаться

Доставало сил ему.

— Не волнуйся, ни к чему,

Береги своё здоровье.

Пил ты молоко коровье,

То, что лекарь прописал?

— Сдался мне ваш коновал!

Сам не знает, как лечить,

Как болезнь мою избыть.

И откуда знать, я ж первый

Страсть свою, и ум, и нервы,

Силу, словом, весь свой пыл

По кусочкам раздарил.

Чтобы, в горнах оживая,

Вышла армия стальная —

Мои верные друзья.

Живы вы — живой и я.

— Ну, не хочешь, так не пей,

Но не кипятись ей-ей.

Знаю о твоих успехах…

— Олько! Ты зачем в доспехах?

— Потому как всё, война.

Ждали, и пришла она,

Время браться за мечи.

Полыхнули средь ночи

Караульные костры,

И уже мы ждём поры,

Когда вражьи корабли

Прорисуются вдали.

— Олько, любишь ли меня ты?

— Больше жизни!

— Значит, латы

Ты с груди своей сними,

Поскорее обними

И послушайся меня.

Ни к чему тебе броня,

Ибо если ты растаешь,

Не смогу я, ты же знаешь,

Ни прожить, ни умереть.

Жизнь не жизнь и смерть не смерть.

Умоляю, на войну

Не ходи, останься, ну…

— Нет, не «ну», — неумолимо

Олько молвила. —

Вестимо,

Что, поскольку я принцесса,

То, помимо политеса,

В соответствии с урядом,

Я командую отрядом

Личных королевских лучниц.

Тех, что бьют из лука кучно.

С лёгким свистом тетивы

С расстоянья в пол-лихвы

Подбиваем птицу влёт.

Так что, только враг пойдёт…

В общем, приказал король,

Так что слушаться изволь.

— Ты, конечно, напросилась.

— Мама тоже согласилась,

Отстреляться, и назад.

В рукопашную отряд

Конных рыцарей их встретит.

Нас поди и не приметят.

— Как удерживать тебя?

Кабы мог, и сам бы я…

Да не слушается тело,

Будто всё оно не цело.

— Скоро встанешь ты, мой свет.

Вон, лицо сменило цвет.

Ты почти уже румяный,

Только взгляд как будто пьяный.

Всё. Целую и пойду.

Спи, не отвергай еду.

— Как заснёшь, когда ты там,

А я здесь — ну стыд и срам!

— Никакого срама нет.

Кстати, от моих привет,

Ибо с нами ты в оружии,

Гибких луков полукружии,

Стрелах метких и кинжалах,

И мечах, и копий жалах.

В общем, всё, девчонки ждут! —

Конский подхватила кнут

И за дверь, да за окошком

Прошмыгнула, словно кошка,

Прыгнула коню на спину —

И в галоп через лощину.

***

Небольшой отряд девчачий,

Перейдя мосток висячий,

Скинув груз со спин лошадок,

Занял боевой порядок

На лесном тенистом склоне,

Где Варыш как на ладони,

Между скал, камней и сосен.

Вместе с Олько двадцать восемь

Кровожадных амазонок.

При оружии с пелёнок,

Зорко вдаль глядят, орлицы.

Беличьи хвосты в петлицах —

Королевских лучниц знак

Знает друг и знает враг.

В арьергарде кони спят

Тихо-тихо, не шумят.

Олько не взяла Сапфира.

С ней была сегодня Лира,

Коренастая кобылка.

На бегу она не пылка,

Но среди чащоб и скал

Жеребец ей уступал.

У Сапфира были ноги

Для простора, для дороги.

Ожиданьем все томились,

Наконец-то появились.

Из-за острова волна

Лодку вынесла. Война.

Вот оно, войны начало,

Сердце Олько застучало.

Вот они разрядят луки,

И пойдут людские муки,

Смерти, страхи и лишенья.

Время принимать решенье.

— Коль с такого далека

Выстрелим, наверняка

Будет гадам невдомёк,

Что стрелы полёт далёк.

Враг искать нас станет рядом.

— Олько, стрелы смазать ядом?

— Ладно, шуточки отставить.

В арбалеты стрелы вставить.

Десять гадов — десять стрел.

Рой железный полетел.

— Вижу, хороша работа.

Все убиты. Вот ворота,

Чрез которые уннеги

В гости ждут к себе ковчеги.

Лодку мёртвую болтает,

К ней другие подплывают.

— Зарядили? Уничтожить!

Что, Левгрот, себе дороже?

Заряжайте, вон ещё,

Да они как вороньё

Покрывают горизонт.

Сколько ж он согнал на фронт?

Ёссика, подруга Олько,

Выглянула из-за ёлки,

Отвлеклась от перспективы,

И сказала: — Некрасиво,

Грубо действует Левгрот.

Шлёт народ на смерть как скот.

Как безжалостно и тупо

Он решил шагать по трупам.

— То не мурглы в первых лодках, —

Ей отозвалась красотка

С малахитовым браслетом

И изящно арбалетом

Указав не глядя к цели:

— То рабы на самом деле.

— Но не мы им палачи,

А у них на нас мечи.

Всё. Стреляйте, не болтайте,

Их как в поле саранчи.

Звонких стрел метнулся шквал.

Мимо островов и скал,

Прямо к берегам Уннеги

Плыли мёртвые ковчеги.

Вдруг с мурглатских кораблей

Взвился огненный ручей

Из горящих сотен стрел.

Лодки взяты под прицел.

Лодки с их же мертвецами,

Что к Уннеге плыли сами.

Пламя над водой и дым.

Враг теперь стал невидим.

— Что же будем делать, Олько?

Подождём, вот только сколько?

— Полагаю, что недолго,

Что им жечь добро без толка?

— Что-то нам явит водица? —

С камня крикнула девица.

— За огнём там что-то есть.

Корабли! Похоже, шесть.

— Грохот! Наши катапульты