Озабоченный - [8]

— Хм, вынужден с тобой согласиться. А чего ты желаешь дальше? Что бы на моём месте заставила её сделать?

— Я?! — удивилась сестрёнка. — Ну, уж не фотосессию точно!

— М-да, на модель она не тянет, в отличие от тебя… — я ещё немного поколебался и решил плюнуть. Девице через полгода шестнадцать стукнет, а у меня всё колом стоит, так что можно не стесняться. Тем более инцестом я заниматься не собираюсь, а сексуальное просвещение требуется… нам обоим требуется.

Следующие пять минут Вера сидела на диване и ласкала себе груди так, как она привыкла, как делает это обычно — согласно заданию. При этом рассказывала нам забавную по её мнению историю из своей жизни в общаге. Ладони нежно мяли груди, ногти скороговоркой пробегали по соскам. Пальцы останавливались, крутили и давили их, зажимая между большим и указательным, поглаживали. Иногда Вера подтягивала грудь ко рту — размера хватало — и лизала по очереди левую, правую и наоборот. Дыхание её участилось, стало прерывистым.

— Замри! — приказал я, и девушка застыла с левым соском во рту.

— Петь, — вдруг прошептала Катришка, — у меня мобильник ругается, говорит, памяти не хватает.

— А вот не надо было твоё видео с фотками себе скидывать, — подколол я её, радуясь, что сестра отвлекла меня от бешено-сексуальных помыслов.

— Ой, да ладно тебе!

— Ладно, когда складно, а у тебя проблемка… — Катришка шутливо толкнула меня локтем в бок, а я шутливо ойкнул. — Возьми мой. У меня память практически пустая — ты же свою красоту у меня удалила. — Она снова стукнула меня под рёбра и метнулась за телефоном. Модели у нас были одинаковые, дешёвые Хай Скрины. Только у меня просто чёрный, а у сестры в розовом чехле с мягкой фенечкой на короткой цепочке. Снимали наши гаджеты неплохо.

Вера продолжала изображать стоп-кадр, а я приступил к внушению.

— Когда я скажу «оргазм», ты кончишь. Кончишь так, как не кончала ни разу, испытаешь самый сумасшедший, самый мощный оргазм в своей жизни: долгий, глубокий, сладкий-сладкий. Ты умрёшь и воскреснешь, взорвёшься звездой, разлетишься на искры и соберёшься вновь, из жаркой парной окунёшься в прорубь… — я перечислил запомнившиеся мне описания женского оргазма, прочитанные в какой-то интернет — статье. Ужасно захотелось посмотреть на это вживую, тем более что в гипно-роликах я подобное внушение наблюдал. — А после оргазма настанет долгое невообразимо приятное, нежное, сладкое расслабление… итак, отомри. Оргазм, Вера.

Дыхание девушки резко участилось и быстро сменилось короткими, глухими, мычащими стонами, будто бы через нос. Одна рука продолжила мять грудь, другая соскользнула вниз, между ног, которые рывками, словно бы нехотя, как бы через силу раздвинулись. Теперь Вера ласкала сосок, напрягшийся точно маленький, короткий и толстый членик, и одновременно тёрла промежность. Стоны становились всё громче и громче, судорожно задвигался таз — вверх-вниз, но скоро, буквально через пяток секунд, раздался самый продолжительный, рычащий стон и дыхание остановилось. Бёдра сжались, руки соскочили с тела, ладони хлопнули о диван. Пальцы сжались в кулак, комкая покрывало. Тело выгнулось дугой, лицо исказила гримаса оскала, будто Вера терпела невыносимую боль…

На мостике, слабо дрожа, потряхивая жиром, Вера простояла, наверное, секунд десять — но мне показалось долго, почти вечность. После чего, шумно вдыхая и выдыхая через рот, опустилась на сиденье и расслабилось. Лицо её разгладилось и место оскаленной гримасы заняла блаженная улыбка.

По рукам и ногам ещё пробегали единичные судороги, приносящие, судя по довольному виду Веры, приятные ощущения, когда девушка, наконец, открыла глаза. Они были покрыты поволокой похожей на плёнку масла на дне горячей сковородки.

— Ты как? — спросил я внезапно охрипшим голосом.

Наблюдение за кончающей женщиной принесло мне массу эмоций. Я поймал себя на том, что глажу свой гудящий от напряжения член и отдёрнул руку. М-да, смотреть на экране и видеть в реале — две большие разницы. Катришка тоже от меня не отстала — стояла, скрестив ноги, и тихо шевелила тазом. При этом дышала редко и тяжело, как загнанная лошадь.

— Не-е зна-а-ю-ю, — шёпотом, нараспев ответила Вера, прислушиваясь к самой себе, — но это та-а-акой ка-айф, не описать…

— Спать! — прохрипел я и обратился к сестре. — Катриша, очнись…

— А? — переспросила девочка и, что-то ощутив в себе, выдала: — Ой…

Выключив камеру, отвернулась от меня и незаметно, как она полагала, перевела ноги из скрещённого положения в обычное. Её щёчки заалели.

— Принеси попить, пожалуйста, — сглотнув, сказал я обычным, избавленным от хрипоты голосом. Вставать мне было решительно лень. Да и неудобство от бугра в штанах чувствовал.

— Ага, — согласилась сестрица и побрела на кухню, всё ещё пребывая в состоянии лёгкого потрясения.

Вернулась она с пластиковой бутылкой минералки в одной руке и табуреткой в другой. Села рядом со мною и пока я жадно глотал пенную, холодную воду, вдруг поделилась.

— Знаешь, Петь, девочки конечно рассказывали, и в инете я… натыкалась на разное, в ватсапе ролики иногда рассылают, но чтобы так… у неё лицо было, будто её пытают. А потом, как в раю… я и сама это… как-то… — она замялась, и я решил ей помочь.