Отзвуки эха - [8]

Беата поднималась наверх, отчетливо сознавая, что всего за один день жизнь необратимо изменилась. Антуан, весело напевая, вышел на улицу.

Глава 2

К своей величайшей досаде, Беата оказалась не готова к реакции матери, услышавшей о приглашении Антуана на ленч. Беата объяснила, что они встретились в отеле, когда пришли на чай, немного поговорили, и Антуан предложил устроить совместный ленч. У нее не хватило храбрости добавить, что сначала Антуан пригласил ее одну: мать и так задохнулась от ужаса.

— С незнакомым человеком? Беата, ты в своем уме?! Ты совсем его не знаешь! Как ты повела себя, что он посмел пригласить тебя на ленч? — с подозрением допрашивала мать. Она оставила Беату одну всего на несколько часов, и этого оказалось достаточно, чтобы дочь завела разговор с незнакомым человеком! А ведь на нее это не похоже. Он наверняка авантюрист, завлекающий молоденьких девушек и с этой целью слоняющийся вокруг отеля!

Моника Витгенштейн была далеко не так наивна, как ее дочь, и страшно испугалась, не делал ли этот мужчина Беате нескромных предложений. Хуже всего, что Беата, похоже, находила его привлекательным, и это лишний раз доказывало матери ее отчаянную неопытность. Бедняжка еще совсем ребенок!

Монике с трудом верилось в добрые намерения Антуана, и потому она была склонна преувеличивать.

— Я всего лишь пила чай на веранде, — расстроенно бросила Беата. Все шло совсем не так, как было ею задумано, и теперь она не знала, что сказать Антуану.

— Мы поговорили немного… так, ни о чем. Он был очень вежлив.

— Сколько ему лет? И что он делает здесь, вместо того чтобы воевать?

— Он швейцарец, — натянуто произнесла Беата. Ну вот, она и решилась. Беата в отличие от Бригитты никогда не лгала матери. До сегодняшнего дня. Это было впервые. Но Антуан достоин любого риска и любого наказания… если ее разоблачат. Всего за один день он сумел завоевать не только ее преданность, но и сердце.

— Почему он не работает? Почему слоняется по отелю? Моника была твердо убеждена, что все порядочные люди должны работать. У них нет времени распивать чаи по отелям и флиртовать с молодыми девушками.

— Он здесь в гостях, как и мы. Приехал навестить родных, потому что совсем недавно умер его дед.

— Сочувствую, — сухо обронила Моника, — и допускаю, что он вполне приличный человек, но все же мы совершенно его не знаем. И никто из наших знакомых нам его не представил, поэтому ни о каком ленче не может быть и речи.

И, словно вспомнив что-то, спросила:

— Кстати, как его зовут?

— Антуан де Валлеран.

Взгляды матери и дочери встретились и скрестились. Надолго.

Моника вдруг задалась вопросом: уж не встречалась ли Беата с этим человеком раньше?

Но она никогда не замечала в дочери ничего двуличного. Просто она слишком молода, неопытна и наивна.

— Он аристократ, — укоризненно заметила мать. Абсолютно ясно, что он совершенно не подходит для ее дочерей, даже будь он при этом королем! Есть границы, которые переходить нельзя.

Беата понимала, о чем думает мать. Для этого слова не нужны. Они евреи, а Антуан нет.

— Разве быть аристократом — преступление? — съязвила Беата, но глаза ее были печальны, что еще больше встревожило мать.

— Ты когда-нибудь встречалась с ним раньше? — спросила она.

Девушка покачала головой. Но тут в комнату влетела Бригитта с охапкой покупок. Она прекрасно провела время в магазинах; хотя считала, что до войны в Кельне выбор был лучше. Но постоянные нехватки, связанные с военным положением, действовали ей на нервы. Как приятно хотя бы немного отдохнуть от всего этого!

— А как он выглядит? — немедленно заинтересовалась она, рассматривая черную замшевую сумочку и пару чудесных белых лайковых перчаток до локтя. — Очень красив?

— Не в этом дело, — отмахнулась Беата. — Просто он показался мне славным человеком. Он всего лишь пригласил нас троих на ленч, что, по-моему, очень вежливо и любезно с его стороны.

— А почему он это сделал, как ты думаешь? — неодобрительно нахмурилась мать. — Потому что умирает от желания познакомиться со мной и Бригиттой? Разумеется, нет. Он хочет провести время с тобой. Сколько этому человеку лет?

Очевидно, ее подозрения еще больше усилились.

— Не знаю. Может, ровесник Ульма.

На самом деле он был на пять лет старше брата. Третья ложь. И все для того, чтобы защитить их и уберечь только что завязавшуюся дружбу. Но ради Антуана можно и солгать. Беата хотела увидеть его снова, пусть даже в присутствии матери и сестры. Всего лишь немного побыть с ним. Кто знает, где и когда они снова встретятся?

— Он слишком стар для тебя, — отрезала мать, хотя вовсе не возраст был причиной ее возражений. Высказывать правду дочери она не собиралась. И не хотела заострять внимание на приглашении незнакомца. Лучше спустить все на тормозах.

Однако Беата и без того все понимала. Антуан не был евреем, и Моника не собиралась разрешать дочерям встречаться с красивыми молодыми христианами. Якоб попросту убьет ее за такое попустительство, а она привыкла во всем соглашаться с мужем, так что нет смысла позволить этому новому знакомству развиться в нечто более значительное. Не хватало еще поощрять швейцарского аристократа в ухаживаниях за дочерью! Сама эта мысль — настоящее безумие. Да, среди их друзей есть христиане, но Моника никогда бы не посмотрела на их сыновей как на женихов для своих дочек. Зачем искушать девочек тем, чего они никогда не смогут получить! И как бы ни были красивы Беата и Бригитта, ни одна ее приятельница-христианка не предложила познакомить их со своим сыном. В этом случае, как и во всех остальных, старшие лучше знали, как поступать, и Моника оставалась тверда и непоколебима. Иначе страшно подумать, что сделал бы Якоб.