Отворите мне темницу - [89]
– Вы об этом знали? – повернулся Тимаев к Михаилу. Тот пожал плечами:
– Разумеется.
– Право, не понимаю вас. Держать при острых предметах, при отравляющих медикаментах такую опасную особу?
– Других особ здесь не имеется. – напомнил Иверзнев. – А Устинья при лазарете уже четвёртый год. До сих пор нареканий не было.
Тимаев посмотрел на него недоверчиво.
– Сколько же всего у вас человек под началом?
– Всего три бабы. Устинья, Меланья, вон она в сенях… и Василиса, которая носит воду. Она душевнобольная и больше вовсе ни на что не годна.
– Три каторжанки вместо двух вольных фельдшеров?!
– Три прекрасные работницы вместо двух ни на что не годных выпивох. – в тон ему отозвался Иверзнев. – При том, что казне они ни во что не обходятся. Равно как и я сам. Согласитесь, прямая выгода!
– Кхм-м-м… Так вы тут без жалованья служите?
– На фельдшерском.
– Из человеколюбия, стало быть, работаете?
– Просто не привык бездельничать.
Снова недоверчивый взгляд, протяжное кряхтение. Глядя на собравшийся морщинами лоб начальника, Михаил старался успокоить сам себя:
«Главное – держаться, держаться… Не наговорить ему дерзостей… Брагин ведь предупреждал! Любой ценой сохранить лазарет, Устинью, Малашу… Ведь, чего доброго, излишеством всё это сочтёт!»
Тимаев словно прочёл его мысли.
– Ну, вот что, Михаил Николаевич… Всё это, конечно, замечательно и по-христиански, – только ни к чему ведь совсем! Положения люди не глупей нас с вами составляли! И коли в лазарете вольные фельдшера полагаются – значит, так тому и быть. Тем более, что я никак не могу позволить на вверенном мне заводе ходить каторжанкам без оков! А раз закованные они вам будут, как вы уверяете, без надобности, то, сами понимаете…
Тишина в лазарете стала звенящей. В дверном проёме появилось испуганное лицо Меланьи. Устинья скорчила яростную гримасу, и подруга исчезла.
– Безусловно, это вам решать. – не сразу отозвался Иверзнев. – Но, видите ли, Устинья… Она… Я имею веские основания просить, чтобы она осталась при мне. Дело в том, что я здесь четвёртый год… без жены и без невесты… и Устя… Она, в некотором роде…
– Так во-от в чём дело! – громко и радостно перебил его начальник. По его сухому, словно пергаментному лицу побежали лукавые морщинки. – Господи, голубчик, так и говорили бы прямо! Чего же тут, право, смущаться? Однако, вы смелый человек! Она, конечно, весьма недурна, я вас как мужчина понимаю. – повернувшись к Устинье, Тимаев бесцеремонно взял её за подбородок, приподнял голову. Смертельно побледневшая Устинья молча вынесла этот жест. – Но, боже мой, неужели не нашлось никого хотя бы из поселенок? Впрочем, это дело вкуса… и если вы за неё ручаетесь…
– Как за самого себя.
– Ну, что ж… Готов сделать вам этот подарок. Но – до первого нарекания!
– Я очень вам благодарен, Владимир Ксаверьевич. Кроме того, я ещё хотел бы… – Михаил, не смея взглянуть на Устинью, двинулся к дверям, и Тимаев невольно тронулся за ним.
– Я бы хотел ещё просить за Меланью.
– Вот эта красотка с очами чёрными?
– Она самая. Я буду с вами откровенным, Владимир Ксаверьич. Если говорить прямо, Малаша – пассия инженера Лазарева. Она поселенка, кандалов ей не положено. Я уверен, господин Лазарев и сам просил бы вас об этом одолжении, если бы был здесь.
– Однако же, вы тут не теряетесь, молодые люди! – слегка озадаченно протянул Тимаев. – Ведь господин Лазарев женат? И супруга его живёт здесь же? Что ж, если дело обстоит так… Убогая, надеюсь, не состоит ничьей наложницей?
– Убогая? Да кому она, право, надобна? – Михаил постарался придать голосу брезгливость. – Она здесь только потому, что девать её более некуда. Васёне место в лечебнице, а не на каторге. От неё ни здесь, ни на каких других работах толку нет. Но в лазарете она, по крайней мере, никому не мешает и не путается под ногами.
– Ну, хорошо, хорошо. Оставим пока всё как есть. – Тимаев снова тихо, мелко засмеялся. Крупный нос его заострился, делая начальника завода похожим на довольную чем-то сову. Михаил молча, упорно смотрел в стену.
– Да-а, Михаил Николаевич… Ну, что ж – лазарет содержится в порядке, в чистоте… От больных жалоб нет?
– До сих пор не поступало.
– Чудно, чудно… – продолжая беззвучно смеяться, начальник завода вышел за порог. Михаил проводил его до калитки, раскланялся. Затем вернулся на крыльцо, сел на горячие сухие доски и вытер кулаком испарину со лба. Долго не мог нашарить в карманах папирос. Наконец, отыскал, сунул в рот смятую бумажную трубочку, чертыхнулся, обнаружив, что прикурить не от чего. И сидел неподвижно, глядя на ползущую со стороны леса исчерна-сизую тучу, до тех пор, пока за спиной не послышались тихие шаги.
– Михайла Николаевич…
– Устя, ради Бога, прости меня. – хрипло сказал он, не оборачиваясь к ней. – Видит Бог, я не собирался… не хотел… Но это оказалось единственным средством. Ты же видела, что это за человек. Он судит по себе. Что я ещё мог сказать? Ничего другого он бы не понял и не поверил… Устя, у меня и в мыслях не было!..
– Да знаю я, Михайла Николаевич. – перебила его Устинья. Помолчала – и вдруг невесело рассмеялась. – Ой, не ровен час, до Ефима моего дойдёт! Он, ирод, до сих пор не верит, что я да вы… что ничего подобного… А теперь ему всяк об этом говорить будет! Ведь весь лазарет слышал, как вы меня своею полюбовницей назвали!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.