Отворите мне темницу - [135]
Стоя перед собственной картиной, Варя в растерянности переводила взгляд с неё на спящего Сергея Тоневицкого. Молодой человек, словно почувствовав этот взгляд, вдруг нахмурился во сне, пробормотал: «Никогда… вздор!» и – открыл глаза.
– Здравствуйте, Сергей Станиславович. – тихо сказала Варя.
– Варя… – он неловко приподнялся на локте. Сощурился, взглянув на мигающий огарок. А затем одним могучим движением вскочил на ноги, и старая кровать заскрипела и затряслась, грозя развалиться.
– Варя, вы!.. А я ждал-ждал… И вот – заснул всё-таки! Я ведь только утром в Москву из Бобовин прибыл! И даже домой не пошёл, маменька ещё ничего не знает! Остановился, как провинциал, в гостинице…
– Но… зачем же? – едва выговорила Варя. Сергей пожал плечами.
– Зачем? Да ведь Аннет немедля рассказала бы вам! И… как знать… может, вы сбежали бы немедленно с собственной выставки! – он странно улыбнулся. – У вас ведь завёлся такой обычай – бегать от меня. Я более не мог рисковать.
Варя молча смотрела на него. Сергей смущённо одёрнул измятую куртку, провёл ладонью по взъерошенным волосам.
– Варвара Трофимовна, я… не вовремя? Вы не хотите меня видеть?
– Отчего вы говорите мне «вы», Сергей Станиславович? – шёпотом спросила Варя. – Кажется, прежде…
– Как бы я хотел, чтобы вы забыли это «прежде»! – с горечью сказал Сергей. Он сделал шаг к Варе – и остановился. Синие, холодноватые, страшно знакомые глаза смотрели прямо ей в лицо. И Варя, как заколдованная, не могла отвести от них взгляда.
– Варвара Трофимовна… Варя… Вы ведь получили моё письмо? То, что я писал вам три года назад?
– Да. – коротко (горло давили рыдания) сказала Варя.
– И не ответили. Отчего? Впрочем, что ж спрашивать… – Сергей опустил голову. Медленно прошёлся по комнате от стены к стене. Варя молча следила за ним. Огонёк свечи бился и расплывался перед её глазами.
– Разумеется, вы имели полное право… и я не смею вас допрашивать. Но всё же…
Он умолк, не договорив. Наступило тяжёлое молчание. Огонёк свечи вдруг забился под сквозняком с такой силой, что, казалось, слабое пламя вот-вот погаснет. Почему-то страшно испугавшись этого, Варя шагнула к свече – и тут же к ней навстречу качнулся Тоневицкий. Горячие, очень сильные пальцы сжали её руку.
– Варя! Послушай меня! И не спорь, не возражай, молчи! Я должен сказать сам! Потому что все письма – чепуха! Только в романах эти бестолковые писульки что-то значат! Я должен был это сказать ещё бог знает когда – и вот, наконец… Я три года, понимаешь ли, три года ждал этого разговора! Варя, я всё помню. Я помню, как мы расстались… здесь, зимой, на Полянке, в чужом доме… и всё, что я тогда сказал… я всё помню! Варенька, это было страшной ошибкой, а я – чудовищным болваном и скотиной! Но если ты не простила… если не можешь… Я, разумеется, не смогу настоять. Прошло столько времени, ты могла забыть… Варя, я ведь даже не знал, что сегодня у тебя выставка, что все нынче у графини Евдокии Павловны! Мне эта твоя Флёна сказала, и я уже готов был бежать прямо туда – как есть, с дороги, без фрака… Но потом подумал, что могу лишь навредить, и решил дождаться тебя здесь. И вот… увидел эту картину. – Сергей обернулся на мольберт. – Отчего ты её не выставила, неужто она не закончена? Варенька, я ведь глаз от неё не мог оторвать! Даже не помню, сколько сидел перед ней… Оказывается, ты вот так… вот так видела и понимала всё! Вот так думала о себе, обо мне… Я ведь помню этот день с твоей картины! Тогда ещё были именины сестры, и мы с тобой прощались на косогоре… Я сделал тебе предложение, а ты его не приняла! Я, дурак, ещё страшно обижен был… И вот вижу сейчас, как ты уходишь от меня… Вижу мысли твои, все чувства тогдашние… Почему ты никогда мне всего этого не говорила?! Варя, мне даже в голову тогда не приходило, я и подумать такого не мог! Я сейчас сидел, смотрел и чуть не плакал! Про время, про всё забыл! А я ведь даже в живописи ничего не смыслю! Варя, ты настоящий творец, я ноги твоей не стою вместе с состоянием и титулом… Я только теперь понимаю, отчего ты не приняла…
– Господи, Сергей Станиславович, Серёжа!!! – шёпотом вскричала Варя, и он сразу же умолк. И подался к ней, ловя вторую её руку, и, жадно покрывая поцелуями её холодные, дрожащие пальцы, опустился на колени.
– Серёжа! Да что же это, царица небесная… Встаньте! Как не стыдно! – в панике взмолилась Варя. И тут же поняла, что он не встанет, и сама неловко опустилась на пол. Огарок мигнул – и погас, наконец.
– Варя… Одно только слово… Скажи, что ты не любишь… что не простила меня… Я уйду немедля, и больше никогда…
– Господь с вами… Простила давно. Когда я на вас сердилась-то?
– А надо было сердиться, Варя! Надо было! Девочка моя, дорогая моя девочка, милая моя, самая талантливая на свете… – он целовал её жарко, горячо, стиснув в сильных руках до боли, и она не только вырваться – шевельнуться не могла в этих нетерпеливых объятиях. – Варя, если же всё так… Если всё по-прежнему… когда же мы венчаемся?!
– Господи, опять очертя голову да напролом! – всхлипнула она, слабо пытаясь отстраниться. – Да когда ж вы только…
– Варя, я не хочу, я не буду больше ждать! – глухо, почти с угрозой перебил он. – Сколько можно мне гоняться за тобой? И я, ей-богу, шагу отсюда не сделаю! Плевать на все приличия и на эту дурёху в шали внизу! Ужас как старалась меня выставить до темноты! А я не ушёл, ибо уже учёный! Только отвернись – и ты опять умчишься куда-то! А мне снова сходи с ума, строчи дурацкие письма, бегай за тобой по заграницам… Хватит, Варя, я больше не могу! Я тоже живой человек! Я три года места себе не находил, и, между прочим, застрелился бы, если бы не маменька! Не мог же я, в самом деле, бросить на неё всё хозяйство, Аннет и Кольку-дурака…Ты выйдешь за меня, чёрт возьми, или нет?!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга представляет собой философскую драму с элементами романтизма. Автор раскрывает нравственно-психологические отношения двух поколений на примере трагической судьбы отца – японского пленного офицера-самурая и его родного русского любимого сына. Интересны их глубокомысленные размышления о событиях, происходящих вокруг. Несмотря на весь трагизм, страдания и боль, выпавшие на долю отца, ему удалось сохранить рассудок, честь, благородство души и благодарное отношение ко всякому событию в жизни.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся философией жизни и стремящихся к пониманию скрытой сути событий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.