Отворите мне темницу - [107]
– Волынин! Ефима Силина мне сюда!
– Они с Васильем Петровичем на карьер ушли…
– Значит, привести оттуда! И немедля!
– Слушаюсь!
«Отнорочек» за лазаретом был перевёрнут вверх дном. Вечерние лучи, пробиваясь в окно, освещали валяющиеся в беспорядке на полу вещи, распахнутый сундук с выброшенным наружу содержимым, сорванные со стен пучки трав, подушки, разбитые пузырьки с лекарствами. В дверях стоял казацкий хорунжий. Его товарищ, фыркая и чихая, выгребал из печи прямо на пол прогорелые угли. Ещё один казак копошился на полатях. У дверей каменными изваяниями замерли Устинья и Меланья. Устинья держала на руках спящую Танюшку. Меланья обнимала за плечи насупленного, злого Петьку.
– Ну, что там, Сидоров?
– Тьфу… пчхи… спаси Христос… Да ничего! Зола одна! Да и быть ничего не могёт! Вовсе дурак Силин, что ль, – в собственном дому стыренное прятать? – отчаянно чихая и отплёвываясь, Сидоров высунул из пода печи встрёпанную голову. Покосившись на Устинью, вполголоса, виновато бормотнул, – Извиняй, Устя Даниловна… Велено.
– Что ищете-то, Петрович? – едва разжимая губы, спросила та. – Скажите, может, я знаю да сама вам отдам!
– Молчать! – рявкнул от дверей хорунжий. – Что там, Гарьков?
С полатей свесилась чубатая голова.
– Как есть ничего! Дале искать прикажете?
– Ищи!
На полатях что-то загремело, покатилось. Из-под занавесок выпала глиняная корчага, с треском раскололась надвое, и по выскобленным половицам потекло густое тёмное месиво. Устинья, зажмурившись, застонала:
– И-и-ироды… То ж от ожогов! У меня ж боле и нету! Не дай бог, пожар случится, люди погорят, – что делать буду?! Хоть снадобья-то не портьте, олухи!
Хлопнула дверь, в комнату ворвался Иверзнев.
– Что здесь происходит, Стасов?! Извольте объясниться! Что за погром?
– Начальства приказ выполняем, господин доктор. – холодно отозвался хорунжий. – Велено обыск произвести и дознаться, куда ценну вещь подевали.
– Что за чушь вы несёте? Какую ценную вещь?! Здесь ничего ценнее моего скальпеля нет и быть не может! Вы пьяны, что ли, хорунжий?
– Никак нет, ваше благородие. – с усмешкой отозвался Стасов. – И не кричите, мы люди подневольные. Велено отыскать – ищем! Мужик ейный, – он, не глядя, кивнул на Устинью, – нынче с утра у барыни-инженерши кольцо брильянтовое попёр. То кольцо и ищем.
– Что?.. – опешил Иверзнев. – Ефим?.. Попёр?! Что за бред? И… он уже сознался?
– Кабы сознался – не искали бы. – хмыкнул казак и шагнул в сени, где тоже кто-то оглушительно гремел вёдрами и жбанами. Иверзнев повернулся к Устинье.
– Устя, я ничего не… Устя!!! Тебе дурно?
– Всё, Михайла Николаевич. – одними губами выговорила Устинья. Лицо её, бледное до синевы, казалось мёртвым. – Всё… Вот и конец пришёл…
– Устя, глупости! Я сам пойду к Тимаеву! Прямо сию минуту!
– Да уже Василь Петрович побежали… Так ругались здесь, что страсти! Ефима-то прямо на карьере взяли!
– Что за чепуха, кому только в голову могло прийти! Лидия Орестовна сама видела, как Ефим что-то взял?.. Но когда и почему… – Иверзнев осёкся, заметив, что Устинья не слушает его.
– Конец пришёл… Беда… – бормотала она, судорожно прижимая к себе дочку. – Что теперь поделать? Как оправдаться-то? Ох, будь оно неладно, то кольцо… Кто поверит, что не Ефимка… Коль он с утра заходил, а никого другого не было… Михайла Николаич! – Устинья вдруг порывисто повернулась к Иверзневу, – Да вы ведь знаете… Поклёп же это! Ефимка – он бы сроду… Нипочём не поверю, что он!.. Даже если кольцо это вот сейчас, здесь под печкой найдут – всё едино не поверю!
– И я не поверю. – Иверзнев с кривой усмешкой наблюдал, как молодой казак метнулся под печь. – Вот что, Устя… перестань плакать. Кольцо не найдено. Ефим, если не виноват, не сознается нипочём. Ты же его лучше всех знаешь, чёрта упрямого!
– Под суд отдадут… В рудники отправят… – шептала, закусив губы, Устинья. – Господи, дети ведь у нас… Ему через год железа снимать, а теперь…
– Постараемся, чтобы обошлось! – Иверзнев, не договорив, вылетел в сени. Устинья проводила его полными слёз глазами. Меланья, чёрная, суровая, со сдвинутыми на переносье бровями, с силой стиснула её плечо. Украдкой шепнула:
– Не вой, Устька… Сразу под суд не отдадут. Выдерут – это беспременно… Да ведь пустяк, потерпит твой Ефим… А там, глядишь, и наладится ещё! К барыне бы этой побежать, в ноги броситься… Авось в другом месте цацку свою поищет! Будь она проклята, чёртова… – и, закрыв глаза, Меланья одними губами произнесла короткое злое слово. Устинья всхлипнула и, давя рыдание, уткнулась лицом в пушистые волосёнки дочери.
– Послушайте, Михаил Николаевич, вы переходите всякие границы. – сухо сказал Тимаев. – Час назад сюда ворвался Лазарев, устроил сущий скандал, наговорил мне бог знает чего… Я, грешным делом, даже подумал – не пьян ли? Теперь ещё и вы! Что за распущенность, господа? Смею вам напомнить, что я – начальник этого завода и не намерен выслушивать дерзости от своих подчинённых и… ссыльнопоселенцев! Да-с, господин Иверзнев, вы являетесь ссыльнопоселенцем под надзором полиции! И сами вынудили меня вам об этом напомнить! Видит Бог, я старался быть лояльным, – но снисхождения к воровству от меня не требуйте! Я – не Брагин, у меня попустительства не жди! Здешний народ твёрдую руку чувствовать должен, да-с! Если не пресекать подобные вещи на корню, сразу и безжалостно, то…
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа одного из ведущих испанских писателей развивается в двух временных планах: в начале прошлого века и в 1975 г., в дни, когда умирал Франко. Герой пишет книгу о Гойе, работа над которой подводит его к осмыслению закономерностей национальной истории, заставляет серьезно задуматься о переломных моментах в истории Испании, о возможных путях демократизации страны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть "Генерал, рожденный революцией" рассказывает читателю об Александре Федоровиче Мясникове (Мясникяне), руководителе минских большевиков в дни Октябрьской революции, способности которого раскрылись с особенной силой и яркостью в обстановке революционной бури.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.