Чем дольше я держал руки на камне, тем горячее было ладоням, и тем сильнее пульсировали тёмные сгустки в моём теле. На тупую боль во всём теле я даже не обращал внимания. Через какое-то время мне показалось, будто тело начало разрывать изнутри. Сначала я испугался, но потом вдруг осознал, что ощущение это было сильное, но почему-то приятное. Почти сразу же понял: это Источник добавил напор.
В какой-то момент мне показалось, что мы с Источником слились в одно целое — такое невероятное единение я ощутил с ним и с Силой. Видимо, смог открыться им полностью. И как только я ощутил это единение, во всех местах моего тела, где находились тёмные сгустки, начался невероятно сильный зуд. И прямо у меня на глазах все эти сгустки непонятной субстанции один за другим стали выходить из меня маленькими грязно-серыми струйками дыма. После исчезновения сгустка, зуд прекращался.
Примерно за минуту во мне не осталось ни одного тёмного сгустка. Последним выходил тот, что был в животе. Или тот, что был в голове. Зуд и там, и там прошёл в одно время. И исчезли все болевые ощущения. Лишь ладони горели так, будто я их держу на раскалённой плите.
Но потихоньку и боль в ладонях пошла на убыль. И наконец-то появилась та самая невероятная лёгкость и ощущение безмятежности и счастья. Источник выдавил из меня непонятные тёмные сгустки и теперь наполнял своей чистой энергией. И это было просто прекрасно.
Когда у меня начали неметь кончики пальцев на руках, я понял, что пора и честь знать. Я оторвал ладони от поверхности камня и осмотрел их. Казалось, они должны были обгореть до костей, но всё было нормально. Можно было уходить. Основную миссию мы выполнили — почистили моё тело от… непонятно от чего, но почистили.
Но раз уж я находился у Источника, то было глупо не проверить лишний раз свой уровень, учитывая, что я его не проверял полтора года. Я снова расположил ладони над артефактом, но прижимать к нему не стал. Сконцентрировался и представил перед собой свой шар Силы.
Через пять секунд над камнем закрутились искорки, помутнел воздух, и над поверхностью артефакта материализовался небольшой шар, который стандартно за несколько секунд вырос до своих обычных размеров и приобрёл молочно-белый цвет. Мой шар Силы висел над камнем и светился. А я смотрел на этот шар и пересчитывал на нём полосы — первая, вторая, третья.
Три полосы — восьмой уровень владения магией. Это была отличная новость — не только знание немецкого языка я привёз из Восточного. Я поблагодарил Силу и убрал ладони от артефакта. Шар исчез.
— Ну что? — спросил Гурьев, который всё это время внимательно за мной наблюдал.
— Восьмой, — ответил я.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— Почистился хорошо?
— Похоже, что да.
— Ну тогда закругляемся, — сказал наставник, подошёл к артефакту и положил на него руки.
Гурьев начитал заклятие, дождался, пока камень перестанет светиться, после этого мы с ним покинули храм Источника. На улице я подробно рассказал Егору Андреевичу про тёмные сгустки, про то, как они из меня выходили, и в конце спросил:
— Вы, случайно, не знаете, что это было?
— Понятия не имею, — ответил наставник и пожал плечами. — Это могло быть что угодно. Но теперь этого нет. Поэтому забудь.
Это был хороший совет, и следовало им воспользоваться. Тем более, другого мне всё равно не дали. Я попрощался с наставником и пошёл к машине Милютина. По пути старался отгонять неприятные мысли и думать о чём-нибудь хорошем — например, о восьмом магическом уровне. Было интересно, когда я его получил: на турнире или во время побега или по совокупности за полтора года тренировок и боёв?
«Это могло быть за что угодно. Уже не узнаешь. Поэтому забудь», — мысленно ответил я сам себе немного переделанной фразой Гурьева и подумал, что не мешало бы перекусить — после визита к Источнику мне всегда хотелось есть.
Идти по территории Кутузовки было непривычно. Казалось, будто это всё происходит со мной во сне — видимо, моё сознание ещё не приняло полностью тот факт, что Восточный остался в прошлом. С виду территория академии совершенно не изменилась — всё вокруг выглядело так же, как и в день моего отъезда в Москву осенью девятнадцатого года, разве что жёлтых листьев на деревьях не было. Очень хотелось прогуляться по территории, а ещё лучше, зайти в столовую, но надо было уходить. Я посильнее натянул капюшон на лицо и быстрым шагом направился к машине.
До управления КФБ доехали быстро. Водитель запарковал машину на подземной стоянке и проводил меня до кабинета Милютина. А там меня ожидал небольшой сюрприз — секретарь сказала, что у Ивана Ивановича ещё не закончилось совещание, и надо будет подождать. Учитывая, что торопиться мне было некуда, меня такой сюрприз совершенно не расстроил. А когда секретарь предложила мне чаю с печеньем, жизнь наладилась почти полностью.
Много печенья съедать было неудобно, а есть хотелось сильно, поэтому, чтобы утолить голод, я закинул в чай аж пять кубиков сахара — он еле растворился. Голод таким образом я заглушил, но твёрдо решил после разговора с Милютиным пойти и хорошо поесть в каком-нибудь кафе. Правда, для этого нужно было где-то найти деньги, но этот вопрос я как раз намеревался обсудить во время предстоящего разговора — где-то ведь хранились мои вещи и кредитные карточки, и было бы неплохо получить к ним доступ.
