Отверженные (часть 2) - [8]

Мариус заметил, что огромная, широкая облатка на конверте еще не высохла.
The message could not have come from a distance.	Следовательно, послание не могло прийти издалека.
He read:-	Вот что он прочитал:
My amiable neighbor, young man: I have learned of your goodness to me, that you paid my rent six months ago.	"Молодой человек, любезный мой сосед! Я узнал о вашей ко мне доброте, что полгода тому назад вы заплатили мой квартирный долг.
I bless you, young man.	Благословляю вас за это, молодой человек.
My eldest daughter will tell you that we have been without a morsel of bread for two days, four persons and my spouse ill.	Моя старшая дочь расскажет вам, что вот уже два дня как мы все четверо сидим без куска хлеба, а жена моя больна.
If I am not deseaved in my opinion, I think I may hope that your generous heart will melt at this statement and the desire will subjugate you to be propitious to me by daigning to lavish on me a slight favor.	Я думаю, что не заблуждаюсь, льстя себе надеждой, что ваше велнкадушное сердце разжалобится вследствии этого и внушит вам желание прийти мне на помощь и уделить малую толику от щидрот своих.

I am with the distinguished consideration which is due to the benefactors of humanity,-	Остаюсь с искренним почтением, с каким и надлежит быть к благодетелям рода человеческого.
Jondrette.	Жондрет.
PS.	Р. S.
My eldest daughter will await your orders, dear Monsieur Marius.	Моя дочь будет ждать ваших распоряжений, дорогой г-н Мариус".
This letter, coming in the very midst of the mysterious adventure which had occupied Marius' thoughts ever since the preceding evening, was like a candle in a cellar.	Письмо это пролило свет на загадочный случай, занимавший Мариуса со вчерашнего вечера; оно сыграло роль свечи, зажженной в темном подвале.
All was suddenly illuminated.	Все сразу прояснилось.
This letter came from the same place as the other four.	Письмо было одного происхождения с остальными четырьмя.
There was the same writing, the same style, the same orthography, the same paper, the same odor of tobacco.	Тот же почерк, тот же слог, то же правописание, та же бумага, тот же табачный запах.
There were five missives, five histories, five signatures, and a single signer.	Здесь было пять посланий, пять повествований, пять имен, пять подписей - и один отправитель.
The Spanish Captain Don Alvares, the unhappy Mistress Balizard, the dramatic poet Genflot, the old comedian Fabantou, were all four named Jondrette, if, indeed, Jondrette himself were named Jondrette.	У испанского капитана дона Альвареса, у несчастной матери семейства Бализар, у драматического поэта Жанфло, у бывшего актера Фабанту - у всех четырех было одно имя: Жондрет, если только самого Жондрета действительно звали Жондретом.
Marius had lived in the house for a tolerably long time, and he had had, as we have said, but very rare occasion to see, to even catch a glimpse of, his extremely mean neighbors.	Мариус уже довольно давно жил в лачуге Горбо, но, как уже было сказано, ему очень редко случалось видеть даже мельком своих жалких соседей.
His mind was elsewhere, and where the mind is, there the eyes are also.	Его мысли были далеко, а куда обращены мысли -туда обращен и взгляд.
He had been obliged more than once to pass the Jondrettes in the corridor or on the stairs; but they were mere forms to him; he had paid so little heed to them, that, on the preceding evening, he had jostled the Jondrette girls on the boulevard, without recognizing them, for it had evidently been they, and it was with great difficulty that the one who had just entered his room had awakened in him, in spite of disgust and pity, a vague recollection of having met her elsewhere.	Вероятно, он не раз встречался с Жондретами в коридоре и на лестнице, но для него это были только тени. Он так мало уделял им внимания, что, столкнувшись накануне вечером на бульваре с дочерьми Жондрета, - а это, несомненно, были они, - он не узнал их, и вошедшая девушка с большим трудом пробудила в Мариусе вместе с жалостью и отвращением смутное воспоминание о том, что ему доводилось видеть ее и раньше.
Now he saw everything clearly.	Теперь все нашло свое объяснение.

He understood that his neighbor Jondrette, in his distress, exercised the industry of speculating on the charity of benevolent persons, that he procured addresses, and that he wrote under feigned names to people whom he judged to be wealthy and compassionate, letters which his daughters delivered at their risk and peril, for this father had come to such a pass, that he risked his daughters; he was playing a game with fate, and he used them as the stake.

Мариус понял, что его сосед Жондрет, дойдя до крайней нищеты, стал злоупотреблять милосердием добрых людей, превратился в попрошайку-профессионала и, раздобывая адреса, под вымышленными именами писал письма разным лицам, которых считал богатыми и отзывчивыми, а его дочери разносили эти письма на свой страх и риск, ибо отец не останавливался перед тем, чтобы рисковать дочерьми. Он затеял игру с судьбой и ввел их в эту игру.