Отверженные (часть 1) - [61]

Он тщательно собирал вое сказанное отцами церкви и учеными по этому важному вопросу.

His book was divided into two parts: firstly, the duties of all; secondly, the duties of each individual, according to the class to which he belongs.	Его труд делился на две части: в первой говорилось об обязанностях общечеловеческих, во второй - об обязанностях каждого человека, в зависимости от общественного его положения.
The duties of all are the great duties.	Общечеловеческие обязанности -суть великие обязанности.
There are four of these.	Их четыре.
Saint Matthew points them out: duties towards God (Matt. vi.); duties towards one's self (Matt. v.	Апостол Матфей определяет их так: обязанности по отношению к богу (Матф., VI), обязанности по отношению к самому себе (Матф., V.
29, 30); duties towards one's neighbor (Matt. vii. 12); duties towards animals (Matt. vi. 20, 25).	29, 30), обязанности по отношению к ближнему (Матф., VII, 12}, обязанности по отношению к творениям божиим (Матф., VI, 20, 25).
As for the other duties the Bishop found them pointed out and prescribed elsewhere: to sovereigns and subjects, in the Epistle to the Romans; to magistrates, to wives, to mothers, to young men, by Saint Peter; to husbands, fathers, children and servants, in the Epistle to the Ephesians; to the faithful, in the Epistle to the Hebrews; to virgins, in the Epistle to the Corinthians.	А что до остальных обязанностей, то епископ нашел их обозначенными и предписанными в других местах: обязанности государей и подданных - в Послании к Римлянам; судей, жен, матерей и юношей -у апостола Петра; мужей, отцов, детей и слуг -в Послании к Ефесянам; верующих - в Послании к Евреям; девственниц - в Послании к Коринфянам.
Out of these precepts he was laboriously constructing a harmonious whole, which he desired to present to souls.	Все эти предписания он старательно объединял в одно гармоническое целое, которое ему хотелось сделать достоянием человеческих душ.
At eight o'clock he was still at work, writing with a good deal of inconvenience upon little squares of paper, with a big book open on his knees, when Madame Magloire entered, according to her wont, to get the silver-ware from the cupboard near his bed.	В восемь часов вечера он еще работал, держа на коленях раскрытую толстую книгу и ухитряясь при этом делать записи на четвертушках бумаги. Как всегда в это время, в комнату вошла Маглуар, чтобы взять столовое серебро из шкафчика, висевшего над его кроватью.
A moment later, the Bishop, knowing that the table was set, and that his sister was probably waiting for him, shut his book, rose from his table, and entered the dining-room.	Через минуту, вспомнив, что стол накрыт и что сестра, должно быть, уже ждет его, епископ закрыл книгу, встал из-за стола и вышел в столовую.
The dining-room was an oblong apartment, with a fireplace, which had a door opening on the street (as we have said), and a window opening on the garden.	Столовая представляла собой продолговатую комнату с камином, с дверью, выходившей прямо на улицу (мы уже говорили об этом), и окном в сад.
Madame Magloire was, in fact, just putting the last touches to the table.	Маглуар действительно кончала накрывать на стол.
As she performed this service, she was conversing with Mademoiselle Baptistine.	Не отрываясь от дела, она разговаривала с Батистиной.
A lamp stood on the table; the table was near the fireplace. A wood fire was burning there.	На столе горела лампа; стол стоял близко от камина, где был разведен довольно яркий огонь.

One can easily picture to one's self these two women, both of whom were over sixty years of age. Madame Magloire small, plump, vivacious; Mademoiselle Baptistine gentle, slender, frail, somewhat taller than her brother, dressed in a gown of puce-colored silk, of the fashion of 1806, which she had purchased at that date in Paris, and which had lasted ever since.	Нетрудно представить себе этих двух женщин, из которых каждой было за шестьдесят: Маглуар -низенькую, полную, подвижную; Батистину -кроткую, худощавую, хрупкую, немного выше ростом, чем ее брат, в шелковом платье красновато-бурого цвета, которое было модно в 1806 году в Париже, когда она купила его, и которое верно служило ей до сих пор.
To borrow vulgar phrases, which possess the merit of giving utterance in a single word to an idea which a whole page would hardly suffice to express, Madame Magloire had the air of a peasant, and Mademoiselle Baptistine that of a lady.	Употребляя простонародное выражение, имеющее ту заслугу, что оно одним словом передает мысль, на которую едва хватило бы целой страницы, скажем, что с виду Маглуар была "из простых", а Батистина - "из господ".
Madame Magloire wore a white quilted cap, a gold Jeannette cross on a velvet ribbon upon her neck, the only bit of feminine jewelry that there was in the house, a very white fichu puffing out from a gown of coarse black woollen stuff, with large, short sleeves, an apron of cotton cloth in red and green checks, knotted round the waist with a green ribbon, with a stomacher of the same attached by two pins at the upper corners, coarse shoes on her feet, and yellow stockings, like the women of Marseilles.