Отвечая за себя - [10]
Эта фундаментальная гносеологическая ошибка вытекает из однобокого линейного сравнения знаний. Сравниваются субъективные (корпоративные, или временные) знания между собой. При таком сравнении в расчёт принимаются только количество знания и иногда форма, но не его содержание.
Знание необходимо сравнивать не у носителей, а соотносить с объектом. Здесь неуместно вдаваться в обсуждение верификации и фальсификации знания, в принципы содержательно-генетической логики и прочей методологии. Снова воспользуюсь метафорой леса и лесника.
Лесник, исходивший свой лес вдоль и поперёк, во все времена года и несколько лет подряд в разную погоду, знает, где растут грибы в то или иное время. Идёт прямо туда и набирает грибов столько, сколько ему надо.
Другое дело — компания грибников, приехавших в лес на арендованном автобусе. Они разбредаются по всему лесу, куда глаза глядят. Кто-то бродит целый день без толку, а кто-то быстро набрёл на грибное место и набрал больше всех. Ему повезло. Это везение — лёгкая форма чуда. В следующий раз та же группа снова приедет в лес и повезёт кому-то другому.
Наши политики в Беларуси — как группа наивных грибников в незнакомом лесу. Все бродят, ковыряются во мхах, заглядывают под деревья. Кому-то везёт больше, а кому-то совсем не везёт.
Но грибники умнее политиков. Они не отвергают знания тех, кто знает. И ещё, грибники не дерутся между собой за пятачок грибного места. А наши политики готовы вытоптать грибницу, лишь бы другому не досталось больше. Ещё умнее охотники. Они всегда пользуются знаниями лесников и егерей, когда идут на охоту. Егерь знает, где можно встретить кабана, лося, медведя, и выводит охотников на зверя.
Я не могу сказать, что я досконально исследовал свой лес — Беларусь, что уже владею исчерпывающим знанием. Но практика показала, что мои знания вполне практичны и во многом соответствуют объекту.
Уже в 1995 году я точно знал, на какую группу политиков (кабанов, «жирных котов») нужно сделать ставку, чтобы одержать хоть маленькую победу. Но тогда я всего лишь год с небольшим занимался изучением своего «леса». И моё знание ещё не очень сильно отличалось от знаний других, не по количеству, не по содержанию. В 1995 году было несколько политиков, около десятка или чуть больше, которые знали, что делать и что они делают. Поражение 1996 года всё усложнило.
В 1997 году знающих осталось совсем немного. Ситуация резко изменилась, а представления у большинства остались старыми. Даже те, кто вместе со мной сделал ставку не на партии и политиков, а на зачаточное гражданское общество, всё ещё принимали сухостой за живой лес. Хартия вместо широкого общественного движения скукожилась до заурядной партийной группировки.
В последующие годы всё стало ещё хуже. Страна быстро менялась. Нация формировалась, по выражению Валентина Акудовича, «без нас», то есть без абстрактных мыслителей, идеологов, партийных функционеров и прочих мечтателей.
С начала нового столетия для всех беларусских политиков, академических учёных, комментаторов-журналистов Беларусь — это «тёмный лес», как говорят учителя двоечникам, которые не учат уроки.
И ведут они себя в Беларуси, как в тёмном незнакомом лесу. Кто-то бродит наугад и попадает то в болото, то в непроходимый хмызняк>. Кто-то совсем заблудился и тихо плачет, присев на пенёк. Ну, а самые умные ходят только по проторённым и знакомым дорожкам, которые точно не ведут к цели, но зато и все неприятности на них уже известны. Время от времени эти горе-охотники и грибники натыкаются друг на друга, могут даже пройти часть пути вместе, потом снова теряются в дебрях.
Ну, а что же философ? Тот, кто поставил себе задачу исследовать свой лес до последнего кустика, посчитать всех ёжиков, оценить популяцию короедов и долгоносиков?
Где в этой ситуации находится философ?
Ну, уже не на белом коне и не впереди группы заплутавших охотников на мамонтов, которые в этом лесу не водятся.
Философ в этой ситуации должен находиться за рабочим столом, на котором разложены:
— снимки леса из космоса и сделанные дронами с высоты птичьего полёта;
— карта леса со всеми тропинками, боровыми запрудами, логовами волков, ручьями и грибными местами;
— таблицы динамики популяции зайцев, лосей и др.;
— прогнозы распространения короедов и долгоносиков;
— схема радиационного заражения, помеченная местами экологических опасностей;
— фотографии и досье браконьеров и честных охотников;
— и всякое такое.
Философ соотносит всё это и разрабатывает программу экологической санации леса, план работ по предотвращению пожаров, загрязнения ручьёв и прочее.
Итак, ответственный и знающий своё дело философ обустроил себе домик, верхом на коне (белом или в яблоках) или квадроцикле объездил весь лес вдоль и поперёк и расположился в кресле перед столом и экраном, где представлены вся собранная и необходимая информация и знания.
И что же он теперь делает, этот философ?
Или как называлась популярная книжная серия в советское время — «О чём думают философы?»
Правда, злые языки, понимая, что советские философы не очень-то свободны думать, обозвали эту серию иначе: «Чем думают философы?»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?