Отвечая за себя - [8]
Ни одна из наук и дисциплин не удовлетворяла моим требованиям.
Мне приходилось всё проверять и перепроверять, и всё, что не отвечало предъявляемым требованиям, приходилось восполнять собственными исследованиями и разработками.
А поскольку никому, кроме меня самого, всё это познание и все эти строгие требования не были нужны, мне приходилось сначала добывать средства на свои исследования.
Это было непросто.
Но разговор не об этом.
Итак: ГДЕ должен быть философ с такими амбициями, запросами, претензиями и требованиями?
Ясно где! На переднем крае познания — и в философии, и в соответствующих дисциплинах.
То есть впереди, на белом коне.
Но и это ещё не всё, что требуется знать о том, ГДЕ должен находиться философ в критические для страны и человечества дни.
Вначале всё было просто. К 1994 году в стране практически не было исследований современности. Страна жила по инерции БССР, всё сохранялось в почти нетронутом виде. Вяло продолжались какие-то процессы, запущенные во времена перестройки во всём СССР. Поэтому где-то до 1998‒1999 годов я успевал читать всё, что публиковалось, следить за всем новым, что происходило.
Потом стало труднее. В 1994 году не было ни одной книги о современной Беларуси. Была публицистика, идеологические воззвания. Моя «Беларусь вопреки очевидности» была одной из первых книг. Потом стали появляться другие, редко и медленно, всё можно было прочесть. Потом стало больше, приходилось выбирать, что заслуживает внимания, а что нет. В последние 10 лет объём информации об интересующем меня объекте превышает мои возможности, приходится пользоваться «фильтрами и сепараторами». Так, в 1995 году я входил в совет издательской программы Фонда Сороса в области моих интересов. Сейчас я вхожу в жюри Конгресса беларусских исследователей по социально-политическим дисциплинам и могу следить уже за отобранной частью работ и книг. Считается, что экспертам предлагаются уже лучшие книги и статьи из того множества, которое появилось за год.
Итак, я мог знать всё, что знают или узнают другие. Но мне этого было мало. Хуже того, всё, что знали другие, меня совершенно не устраивало.
Попробую объяснить почему.
Уподоблю себя леснику, который получил соответствующее образование, стажировался в разных местах и вот получил в своё распоряжение свой лес. Я в отношении к Беларуси — лесник, а Беларусь — мой лес.
Лесник обустраивает себе домик лесника. Там должно быть все необходимое не только для жизни, но и для работы. Лыжи, лодка, лошадь, квадроцикл или иные средства передвижения, которые делают любой участок леса доступным. И всякий прочий инструментарий лесника: ружья, микроскопы, справочники — определители растений и животных, реактивы для проб воды и грунта. Много всего.
И вот я учился наукам про лес. Знаю, какие бывают леса, какие виды растений и животных водятся в лесах того типа, который достался мне в хозяйство. Это очень полезное знание, но для работы мне нужно ещё и другое.
В учебниках мне рассказали про виды деревьев в лесах наших широт, но сколько каких деревьев в моём лесу? Я должен это знать. И ни один учебник не расскажет мне про древний дуб на той поляне, про заросли орешника в дальнем конце леса. Это я смогу узнать только тогда, когда сам обойду свой лес ногами. Возьму на заметку все деревья, определю, какие подлежат санитарной рубке, а какие нужно спасать и лечить.
А ещё в моём лесу есть родники и ручьи, заболоченные участки, ягодники и грибные места.
В лесу живут зайчики и белочки, их едят куницы, лисы и волки. Сколько именно зайцев в моём лесу? Этого мне никто не расскажет. Я должен сам их сосчитать, а с некоторыми познакомиться лично. А вот волков я должен знать в лицо каждого. И если в моём лесу есть хоть один медведь, я про него должен знать всё. Ёжики, даже косули могут быть для меня статистикой, но каждого зубра, лося, рысь и медведя я должен знать лично и всё про них знать. А ещё про бобров и их запруды, и про редких птиц. Вот тогда я лесник, а не просто заглянувший в лес зевака.
Так вот я исследовал Беларусь — мой лес.
Возможно, что другие люди лучше разбираются в повадках медведей, в их физиологии и анатомии. Я даже могу с ними посоветоваться, когда у МОЕГО медведя возникают проблемы в МОЁМ лесу. Но я знаю своего медведя и его медведицу из соседнего леса.
Вот этим я отличался от всех в стране. Мне квалифицированные политологи рассказывали, как там, в Гондурасе или в Польше. Я мотал на ус эти рассказы, но меня интересовала только Беларусь.
Социологи рассказывали про социум и разные процессы, страты, классы и прочее. А меня интересовало, что происходит в Мстиславле или в Поставах.
Мне рассказывали про коммунистов, социал-демократов, консерваторов и либералов, а я шёл и знакомился с Калякиным и Костяном, с Таразевичем и Сидаревичем, с Позняком, с Добровольским.
В Минске очень много людей, владеющих теоретическим знанием, но не знающих конкретики и реальности. И наоборот, много людей, закопавшихся в конкретику и не способных к обобщению и выводам, что обеспечивается компаративистикой и теоретической работой.
Естественно, я занимался познанием Беларуси не один. Я собирал вокруг себя команду специалистов. Если нужных мне специалистов не было, я их учил сам. В результате были созданы не только Агентство гуманитарных технологий, о котором я уже упоминал, но и «ЕвроБеларусь», «Центр европейской трансформации», «Летучий университет». В некоторые периоды по исследовательским программам работали десятки людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?