Отважный капитан - [28]

Как всякий человек, которому уже перевалило за сорок, капитан Мамарчев испытывал при этой встрече некоторое стеснение. Как ему сказать, что он хочет жениться? Как он станет просить руки Рады? А если она не пожелает и ответит ему отказом?

Насколько он был решителен и смел в бою, настолько оказался робок и застенчив перед домом женщины, впоследствии ставшей его женой. И не будь с ним Стойко Поповича, который твердо вознамерился его женить, капитан Мамарчев с полпути вернулся бы обратно. Разумеется, у него была и другая, более важная причина, которая его толкала на этот шаг, заставляла торопиться, — ведь его женитьба должна была послужить подтверждением тому, что он окончательно решил подать в отставку и обосноваться в Болгарии. После этого, думал он, русское командование будет смотреть сквозь пальцы на его бунтарские действия.

Низкий, крытый черепицей дом, в котором жила Рада, был обнесен высокой кирпичной оградой. Справа от входной двери окна оказались закрыты ставнями. Там находилась медницкая мастерская Радиного отца.

Стойко Попович подошел к двери и постучал. Взволнованный Георгий стоял в стороне.

— Не смущайся, капитан, — сказал Стойко Попович. — О том, что мы придем, я их заранее предупредил. Отец с матерью знают об этом.

Стойко Попович постучал еще раз.

— Эй, медник, отворяй! К тебе гости из Котела.

Внутри послышался шепот. Вскоре открылась тяжелая дверь, и на пороге показался хозяин.

— Ах, это ты, Стойко?

— Я.

— Что ж, милости просим! Добро пожаловать к нам в дом… А это капитан Георгий? Какой он рослый, как изменился!

Пока медник здоровался за руку с гостями и приглашал их в дом, во дворе появилась хозяйка, а затем и дочь Рада. Одевшись в свой лучший наряд, она нисколько не уступала самым красивым сливенским девушкам.

— Милости просим, милости просим! — наперебой приглашали женщины.

Гости вошли на галерею, сели на мягкие миндеры[35] и откинулись на лежащие вдоль стен пестрые подушки.

Хозяйка с дочерью засуетились вокруг софры, а мужчины, попивая белую ракию и закусывая свежими огурчиками, вели разговор о политике, о войне, о повседневных делах. Меднику не на что было пожаловаться. Заказов у него хватало. Сыновья его поженились, дочки повыходили замуж, осталась одна Рада. Но бог милостив, может, и ей выпадет счастье… Слово за слово, Стойко Попович подвел разговор к цели их прихода.

Не мудрствуя лукаво, он сказал, что капитан Георгий решил жениться и что в невесты себе он избрал Раду.

Медник придал своему лицу некоторую важность, но тут же заулыбался и сказал, что он не возражает.

— Посмотрим, что-то скажет баба, — вставил он и кивнул жене.

Хозяйка присела подле гостей и выслушала мужа.

— Я согласна, — сказала она. — Но давайте-ка спросим и девушку — ведь без ее согласия нам не обойтись!

Позвали Раду.

Покрасневшая и смущенная, Рада подошла к родителям.

— Скажи, Рада, согласна ли ты, чтоб капитан Георгий был твоим мужем, или нет?

Девушка зарделась пуще прежнего.

— Я согласна, папа, если вы с мамой не против…

Медник поднял руку, благословил дочь и отослал ее, чтобы она занялась приготовлением ужина. Хозяйка тоже удалилась.

Мужчины заулыбались, и разговор их заметно оживился.

Рада была рослая, крепкая, смуглолицая девушка; черные брови красиво изогнулись над ее карими глазами. В разговорах отец не раз вспоминал капитана Мамарчева, но ей и в голову не приходило, что в один прекрасный день она станет его женою.

Даже намеки матери, после того как та побывала в Котеле, она принимала за шутку. И вот эта шутка оказалась истинной правдой! Сказочный герой сейчас у них в доме и беседует с ее родителями! Господи! Она будет женой прославленного капитана Георгия Мамарчева!

Пока гости за ужином беседовали о том о сем, Рада заперлась у себя в комнате, открыла сундук, опустилась перед ним на колени и с волнением стала перебирать свое приданое: белые сорочки с оборочками, ситцевые блузки, пестрые наволочки, шелковые платочки и полотенца, целый кусок полотна, вытканный ее руками, связанные на пяльцах скатерки, большие покупные розовые и голубые платки на голову, красный пояс, отделанные шнуром жакетки, лиловые чулки с крестиками и цветочками… Все это Рада с помощью матери собирала и готовила с трепетным чувством, радостно вздыхая и мечтая о любимом соколе, которого она не знала и не видела. И вот он теперь здесь, в соседней комнате, разговаривает, смеется… У нее сердце замирает от радости и волнения.

Весь вечер Рада приводила в порядок свое приданое, затем присела возле сундука и долго предавалась сладким мечтам. Ей очень хотелось встать, пойти в соседнюю комнату, еще раз взглянуть на капитана, но девичья стыдливость удерживала ее, и потом, существующий издавна старинный обычай не позволял девушке присутствовать во время сватовства… Лишь в полночь, когда гости ушли, Рада легла в постель и, скрестив на груди руки, затаила дыхание.

— Мама, — тихо позвала она, повернувшись лицом к двери.

— Я тут, доченька. Ты еще не спишь?

— Не спится мне, мама. Неужто это правда?

— Правда, доченька. А теперь спи, а то завтра раненько вставать. Свадьба на пороге…

Старая присела к дочке на кровать, положила руку на ее пышущий жаром лоб и спокойно, неторопливо начала рассказывать ей про капитана Мамарчева, который очаровал ее своими речами и красотой: