Оттудова. Исполнение желаний - [53]

Конечно, девочки ждали меня, но мое внезапное появление стало полной неожиданностью для них. Мы целовались, обнимались и несли всякую чушь, перебивая друг друга. Наша Спасительница очень хвалила их и даже всплакнула при расставании. Я долго благодарила ее, понимая что услуга, которую она мне оказала, неоценима и я буду должна ей всю оставшуюся жизнь.

Муж дал денег вобрез, поэтому я отдала ей лишь часть условленной суммы, пообещав выслать оставшиеся при первой возможности. Она не обиделась – даже тень сомнения не мелькнула в ее глазах. Мне было понятно, что ею двигало не желание сделать деньги на чужой беде, а нормальное человеческое милосердие – и вот эта ее милость, доброта, великодушие укрепили мою немного поколебавшуюся веру в вечные ценности.

В норвежском консульстве в детские паспорта вклеили шенгенские визы сроком действия на одну неделю, а годовое разрешение должны были оформить в полиции по месту проживания. Именно их мы прождали полтора года!

Муж позвонил и «порадовал», что мы опять переехали, теперь уже в большой дом и с нами по соседству будет жить семья его брата. В принципе, я ничего не имела против родственников мужа. Но проживание в опасной близости может напрочь испортить отношения, как это чуть не произошло, когда по соседству жила семья его сестры.

Каждый день кто-то из семейства заглядывал «к нам на огонек» перекусить, покурить, попить кофе и, заодно, попросить что-нибудь в долг: сигареты, молоко, хлеб, стиральный порошок, туалетную бумагу и т. д. Меня неприятно раздражала их бесхозяйственность и неискреннее дружелюбие – детей нарожали сами, а побираться уже два месяца бегают к нам – это, что – норма? Одвард сам злился этим постоянным приходам и, наверное, когда его терпение кончилось, «перевел стрелки на меня», сказав, что русская жадина злится и ругается, потому что они резко перестали ходить и отдалживаться. А теперь вот брат – «хрен редьки не слаще».

Как я не умоляла мужа отказаться от этой затеи, он все равно решил по-своему – легче глухого уговорить, чем переубедить Одварда. Его бы стойкость, да в нужном месте – цены бы мужику не было. Ладно, это все подождет, а сейчас нам нужно ехать на поезде до Хельсинки, оттуда лететь до Стокгольма и дальше в Норвегию.

Дети во все глаза смотрели за вагонное окно, удивляясь заграничной деревенской красоте и простоте. Я чувствовала, что они счастливы – едут с мамой к своему доброму папе. Мне бы их веры… хоть чуть-чуть.

* * *

Одвард встретил нас вместе с нашими друзьями и мы отправились домой обедать и распаковывать вещи. В новом доме для детей была отдельная спальня с купленой старой двухъярусной кроватью и небольшим платяным шкафом. Подружка по секрету сообщила, что Одвард пообещал им пять тысяч за помощь в переезде и за уборку. Я же сразу предупредила, что мой муж никогда не платит свои долги, а мне надоело еще в России вешать на себя долговые обязательства бывшего мужа – каждый должен отвечать сам за свои поступки и слова. Как ей было не обидно, но она согласилась, что у меня нет перед ними никаких обязательств.

Девочки мои в первый же день познакомились с соседскими мальчишками и девчонками и, хоть они не понимали друг друга, им было интересно и весело вместе. Я так хотела, чтобы мои дети хорошо адаптировались и на новом месте, и в новой стране, и в новой семье, что решила сразу купить им велосипеды и одежду, тем более, что детям предстояло идти в школу. Но благоверный заявил, что денег уже практически нет, то есть за десять дней потрачено стовосемьдесят тысяч, из которых мне выделили пятнадцать.

Я не стала слушать очередной бред-причитания мужа, потому что он всегда находил оправдания своему мотовству, а забрала детей и мы пошли покупать одежду на те деньги, которые у меня остались от поездки.

В Норвегии все дети, независимо от статуса родителей, ходят в школу только по месту проживания. Мы встретились с директором самой ближайшей и большой школы на триста человек, и девочки были зачислены в соответствующие классы, им были выданы бесплатные учебники, а для более продуктивного изучения нового языка им был найден русский учитель со знанием норвежского. Учебная программа была несложной и мои девочки успешно осваивали ее, удивляя учителей и меня, в том числе. Очень быстро уровень языка у них стал намного лучше, чем у меня.

Семья брата мужа жила буквально за стенкой и поэтому воле-неволей нам приходилось постоянно контактировать друг с другом. Их дети любили прибегать в гости каждый раз, когда я готовила обед. Смешные девчушки всегда интересовались, что я готовлю на этот раз. Мне импонировала их любознательность и такое откровенное желание попробовать мою стряпню, поэтому я заставляла их мыть руки и приглашала к столу покушать суп, или жаркое, или домашние котлетки с картофельным пюре.

Как я потом увидела, основной рацион питания родственников составляли всевозможные сладости, печенье, конфеты, шоколад, пепси, бутерброды с вареньем. Родители ничего не готовили, кроме блинов из полуфабрикатов, поэтому и у родителей и у детей восеми и девяти лет было страшное ожирение и не было даже навыка правильно держать ложку в руке. Как можно, любя своих детей, не заботиться о их здоровье и питании?