Отто фон Штиглиц - [72]
План у Ивана Яковлевича был такой … Ох, уж эти планы, почему-то никогда не воплощаются… Вечно что-нибудь да помешает.
План был такой. Сейчас покладут фон Манштейна в Мариенкирху и пойдут генералы на тризну. Куда без неё. Нибелунги же все. Будут там юдофоба Рихарда Вагнера слушать. А потом пьяненького камрада Гудериана доставят домой. Ну, а дальше дело техники. Подъезжает «Мерседес» к дому «Отца танковых войск», берёт адъютант генерала за талию и ведёт домой, тут из палисадника, что перед домом, оба и получают по пуле. А если совсем в зюзю генерал, и его двое на плечах тащат? Ну, тогда трупа будет три.
А дальше. Вот дальше по обстоятельствам. Идеальный вариант, сесть в заведённую пустую морседесу и укатить. Поплутать по Берлину и бросить на этой улице с антикварными магазинами, как бишь её. Вот оборзевшие эти немцы, нет чтобы улицам нормальные названия давать, ну там – улица Ленина или проспект Свердлова, так нет такую хренотень придумают, что и не запомнишь, а запомнишь, так не произнесёшь. Как же там? Где-то в Шарлоттенбурге. Так район называется. Ладно, так найдёт, без названия, там церквушка, ну, да кирха, приметная такая есть. Бросить там «мерс» и прогуляться, сервизов пару домой прикупив, если ещё будут продавцы. В смысле, не ночью Гудериана пьяного домой привезут. Там в этом Шарлоттенбурге взять такси и доехать до улицы Кройцштрассе, до цветочного магазина. И дальше всё зависит от времени, можно фроляйн Гертруду в кафе пригласить, если не поздно, а можно и просто прогуляться до их дома пешочком по вечерней или ночной прохладе.
И через парочку дней уехать на их зелёном чуде в Польшу. Документы Карл Энгельгардт обещал завтра принести. Всё, больше в Берлине делать нечего. А вот в Польше есть несколько человек, что зажились на этом свете.
Событие шестьдесят седьмое
Пришла весна. Зазвенела капель. Запели птички.
Дворник Никодим вышел на улицу. Сорвавшаяся с крыши сосулька убила дворника Никодима.
Прозектор в морге задумался над графой о причине смерти и, улыбнувшись, написал: «Весна пришла»…
Освободил Брехт землю от Фрица Эриха Георга Эдуарда фон Манштейна и мир преобразился. Ветер не дует, дождь не идёт, и весна вспомнила, что пора людей солнышком порадовать. Вспомнила и порадовала. Прямо настоящая весна. Воробьи чирикают, фроляйны ходят по Берлину в платьях с горохами, а не в пальто. Каблучками цокают по мостовой, заставляя герров на цокот тыковки свои поворачивать. И даже кабриолеты опустили свои брезентовые крыши и радуют прохожих видом заможных седоков.
А что будет, если и от Гудериана Землю освободить. Сирень сразу расцветёт, а Брехта с попаданцев до архангелов чином подымут. На дело Иван Яковлевич пацанов не взял. Бездельничать тоже не дал, поступил как «Доцент» из фильма «Джентльмены удачи», сунул им немецкий разговорник и сказал учить от сих до сих, как вернётся – проверит.
Они живут по-прежнему в Бабельсберге. А генерал-лейтенант Гудериан обитает в другом пригороде Берлина. Называется район Панков. Этот район находится юго-западе Берлина. Дом у генерала на Эльза-Брэндштрём-штрассе (Elsa-Brändström-Straße). Нашёл Брехт на карте, маршрут выстраивая. Прямо рядом, как и говорил Карл Энгельгардт стоит Евангелическая церковь надежды «Хоффнунгскирхе».
Полковник вышел на главную улицу Бабельсберга, по которой уже носились машины туда – сюда и стал пытаться остановить такси. Через десяток минут ему это удалось: остановился «Опель».
– Евангелическая церковь надежды «Хоффнунгскирхе», – располагаясь на заднем сиденье автомобиля, сообщил водителю Брехт.
– Извините? Где это? – повернул щекастую голову шофёр.
– Деревня, карту купи! – просилось. – Район Панков. Эльза-Брэндштрём-штрассе. – Брехт надвинул кепку на глаза. Не шифровался, солнце в глаза било.
Ехали долго водитель, в отличие от русских таксистов более поздних времён ни политиком, ни тренером сборной по футболу, ни даже семейным психологом не был, просто крутил баранку и молчал. Оказывается, так тоже можно было.
Приехали, Брехт вышел на солнышко, день близился к концу, солнце как раз между двух башен церкви разместилось. Надо отдать должное архитектору, красивую штуку смастерил. В псевдоготическом стиле, наверное, это так называется. Сплошные скульптуры. Чуть выбивалась эта церковь от виденных до этого, она была оштукатурена, по сравнению с кирпичными церквями, смотрелось даже изыскано.
Брехт расплатился с водителем и достал из сумки своей безразмерной карту, сориентировался и зашагал по Эльза-Брэндштрём-штрассе к дому генерала. Улица была чуть богаче, чем та, на которой они жили, попадались часто коттеджики в два этажа, или в один, но с мезонином.
Палисадники разбиты, деревья пока голыми ветками хвастаются, но на некоторых почки уже набухли, вот-вот окутаются зелёной дымкой. Газоны уже настоящей травкой глаз радуют. Весна. Чумачечая весна.
Как там:
Вот дальше Брехт не помнил, Конфетки, что там в рифму – котлетки. А нет, пусть будет, так:
