Отто фон Штиглиц - [63]

– Оба на! – присвистнул Иван Яковлевич. На стоянке у бирштубе «Райх» стоял точно такой же тёмно-зелёный кабриолет Mercedes-Benz 500K, как тот, что их катал по городу в первый день, и который Брехт решил себе купить и переправить в СССР.

– Это машина одного из этих двоих. Бандитов. Вон, видите, сидит за рулём громила, это его помощник и охранник – Ганс Бреннер. Зверь просто. Шеи людям сворачивает.

– Герр Энгельгардт, а можно я этот автомобиль себе заберу?

– Это как? – рассматривающий улицу полицейский повернулся с открытым ртом. Челюсть где-то на кожаном сидении лежала.

– Ну, план такой. Я подхожу перед самим действом с киданием гранат и убиваю этого громилу вашего, потом кидаю гранаты в бар, сажусь на «Мерседес» и еду к нашему новому дому. Там есть гараж, или забор нормальный, чтобы с улицы не видно было. Потом вы делаете мне документы на него. И мы едем на нём в Польшу, а оттуда в СССР. Визу откроете. Я хозяин завода по производству станков, например, Хуан и Федька мои помощники. Нет, Хуан мой племянник. Можно это устроить.

– Нда! – челюсть захлопнулась, – Неожиданный вы поворот нарисовали, товарищ Брехт. Нормальному человеку такое и в голову не придёт.

– Ерунда. Я не человек, Меня из Ада за жестокость выгнали.

– Ха – ха. Действительно смешно. Только почему через Польшу. Есть паром из Киля в Ленинград. Так проще.

– Нет. Мне нужно побывать в Польше. Там один человек на земле зажился, меня послали его в Ад переправить.

– В принципе нет проблем. Сделаем визу и в Польшу, и в СССР, – опять посмеялся Карл.

– Пойдёмте, посмотрим, что внутри, и я хоть попробую на вкус ваши знаменитые колбаски с пивом.

Событие пятьдесят восьмое

Плох тот генерал, который не мечтает стать памятником.

Карл уехал перевозить Федьку Лешего с вещами в новый дом, а Брехт с Ванькой зашли в бирштубе. Народу почти не было. День. Работают люди. Несколько человек сидели по отдельности за столиками, и только у дальнего столика под фикусом сидела компания. Брехт оглядел бар. От двери до того столика метров двадцать. Придётся кидать гранаты со всей силы. Да ещё потолок довольно низкий. Можно и не добросить. А если с другой стороны? Фикус стоял у окна. Окно не очень большое в полутора мерах от земли. И от него до того столика всего метров пять, да даже и меньше. Идеальный вариант. Нужно только найти это окно на улице. Если они вошли со стороны проулка, а окно на другой стороне бара, то получается, что это уже противоположная стена дома. Во дворе.

Сейчас выходить не стоило, зачем привлекать к себе лишнее внимание. И садиться рядом с дойче-бандито-гангстерито, тоже не нужно. Кто-нибудь жив останется (случайно, по недоразумению. По-маленькому выйдет, а получится после взрыва по-большому.) и запомнит непривычных и необычных посетителей. С пацанами тут нет никого.

Потому уселись за свободный столик недалеко от двери и сообщили подошедшему официанту, а нет, тут кельнер или гарсон, что будут две порции пряных колбасок с любым гарниром и кружку тёмного пива, а юноше, холодного лимонада. Принесли довольно быстро. Вкусно. На гарнир подали отварную мелкую картошку, после обжаренную в масле до золотистой корочки. Так можно бандитом работать, сидеть в таком бирштубе, попивать пивко, потом пройтись по нескольким притонам. Покувыркаться … Нет, ну их, ещё какую заразу схватишь, просто пройтись, собрать денюжку и снова в бар – отмечать неплохой заработок. Рисковая, правда, профессия. Вот, сегодня их вольготной жизни придёт конец. Да, чего уж и не вольготной тоже. Просто придёт конец, а впахивали бы на заводе имени Круппа и всё бы у них было в ёлочку, даже в армию бы не забрили, кто-то же должен делать пушки.

Пиво было даже лучше колбасок. Как они его так делают, гады? Почему наши не могут?! Может, потом через Дворжецкого выписать нормального чешского или баварского пивовара. Десятки тысяч иностранных специалистов сейчас поднимать промышленность в СССР приехали, одним больше, одним меньше. Так и нужно будет сделать.

Поели, попили, компания за дальним столиком разговаривала всё громче и громче. И ведь по-немецки, что характерно. Пора уходить, а то вдруг камрадов на подвиги потянет. И всё дело сорвётся. Иван Яковлевич подозвал кельнера и попросил счёт. Счёта не дали. «С бумагой в стране напряжёнка». Просто сообщил молодой человек, с прыщами на шее и подбородке, что с них четыре рейхсмарки. Не дорого. Жаль, что сюда больше не получится заглянуть. На ремонт же закроют. Мозги от потолка отскребать будут. Шпателем.

Вышли на ветер. Погода утром испортилась. Дождя нет, но ветрено и пасмурно. Прошли с Ванькой вдоль дома и попытались выйти к тому окну с фикусом. Индейская народная изба – фиг вам называется. Вход во двор перегорожен решёткой на большой амбарный замок запертой. Бутафория, конечно. Любой ногатый и рукатый человек перелезет. Метра два всего в высоту и острых пик ядом кураре смазанных не наблюдается. Против инвалидов строили. Хотя, Германия же – дисциплинированные немцы. Висит замок и стоит решётка, значит, нечего там делать.

На глазах у прохожих и тем более того здоровяка, что так и сидел в зелёном вожделенном «Мерседесе» перелезать и осматриваться не стали. Придут вечером. Прохожих нет. Брехт завалит охранника, заведёт автомобиль, и они с Ванькой переберутся через решётку. Это ваш план мистер Фикс? Да, это мой план.