Отступники Эскулапа - [18]

Покрутив головой по сторонам, она увидела стоящий невдалеке старенький милицейский уазик, на переднем пассажирском сидении которого виднелся знакомый профиль Виктора Феликсовича. Вот туда и направилась Олеся Сергеевна. Криминалист внимательно выслушал её подозрения, после чего, тихо кряхтя и чертыхаясь, выбрался из машины и направился в сторону подъезда.

С учётом того, что болевшая с самого утра спина к обеду разнылась ещё сильнее, перспектива проведения очередного забора образцов пыли с пола лифта и площадки первого этажа представлялась ему сейчас малоприятным занятием.

Тем временем Киряк уже забралась на освободившееся переднее сиденье.

– Поехали, – распорядилась она, дав указание водителю отвезти её в бюро судмедэкспертизы.

По приезду в «судебку» ей определенно повезло: знакомый судмедэксперт, Петр Николаевич Ильин, был на месте. Неторопливо попивая чай в ординаторской, он совмещал приятное с полезным. Прямо перед ним на столе в развернутом виде лежал какой-то специализированный медицинский журнал по судебной медицине.

– Олеся Сергеевна, сколько лет, сколько зим… – доброй широкой улыбкой поприветствовал Киряк пожилой судмедэксперт с короткой стрижкой «полубокс» и небольшой седой козлиной бородкой.

Ильину было уже практически под семьдесят, но он настойчиво продолжал работать. Это был человек именно той – «старой закалки» – а такие люди, как известно, работают до самой смерти, пока, как говорится, их не вынесут «вперёд ногами» с места работы. Хотя в данном случае это был явно чёрный юмор.

– Здравствуйте, Петр Николаевич, – ответила улыбкой Олеся Сергеевна – Я к вам по делу.

– А как же иначе? Ко мне теперь все молодые женщины приходят исключительно лишь по делу. Зачем им такой старикан как я? – в шутливой манере продолжил Ильин. – Ладно, не буду вас мучить, Олеся Сергеевна. И так вижу: вы сильно спешите, поэтому не стесняйтесь, сразу выкладывайте суть своей просьбы.

Киряк подробно рассказала судебному медику историю с необычным убийством бандита, а в заключение слёзно попросила не затягивать со вскрытием и вынесением экспертного заключения.

– Да, Олеся Сергеевна, озадачили вы меня. Я уже видел, что к нам привезли тело покойного, да и направительные документы, подписанные Озеровым, так же уже успел прочитать. Признаюсь честно, если бы не вы, то ждал бы тогда Озеров по максимальным срокам результаты моего заключения. Не нравится он мне, неправильный он какой-то для следователя… Вертлявый, что ли… необязательный. Не таким, по моему мнению, должен быть настоящий следователь уголовного розыска. Ну, да, бог с ним. Хорошо, выполню я вашу просьбу – будет заключение по трупу. Завтра, в восемь утра, жду у себя в ординаторской.

Поблагодарив пожилого судмедэксперта, Олеся Сергеевна вышла на улицу и сразу же пожалела, что отпустила служебную машину. Теперь добираться до места жительства Артёма Егорова и его отца ей предстояло на общественном транспорте.

***

Троллейбус не спеша колесил витиеватым маршрутом, везя молодую сотрудницу уголовного розыска на другой конец города. Людей в нём было немного, и потому никто особо не мешал ей спокойно подумать.

На очередной остановке в полупустой салон вошли два пьяненьких несовершеннолетних паренька – каждому на вид было лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Усевшись на передние сидения, они принялись что-то между собой обсуждать, при этом периодически громко и вызывающе смеясь. Поначалу Киряк хотела одёрнуть ребят, напомнив, что те находятся в общественном месте, но внезапно из глубин памяти всплыли воспоминания о другом событии двухдневной давности.

Киряк вспомнила, как она вот так же ехала в троллейбусе вечером со службы, когда на одной из остановок в салон в буквальном смысле этого слова ввалились два молодых человека. Они были неопрятно одеты и имели довольно болезненный внешний вид. У того, что был поменьше ростом, грязные засаленные волосы, туго перевязанные яркой оранжевой резинкой, были собраны сзади в подобие конского хвоста. При этом сразу бросалась в глаза неестественная желтушность его кожи и глазных склер, к тому же и поведение парня было явно неадекватным. Едва зайдя вовнутрь, он первым же делом направился в заднюю часть троллейбуса. Остановившись около участка стены, испещренного глубокими царапинами, желтолицый удивлённо и одновременно восхищенно взглянул на изуродованную кем-то обшивку салона. Замерев на месте, он принялся что-то пристально рассматривать на её поверхности своими расширенными зрачками, изредка по-детски хихикая, словно действительно там было что-то очень смешное и забавное. Качаясь в такт движению общественного транспорта, он простоял так, наверное, остановки три.

Всё это время его приятель, который был повыше и выглядел явно постарше, сидя невдалеке на пассажирском сиденье, с ожесточением чесал левую ногу. У него было измученное лицо с нездоровым сероватым оттенком и контрастно темневшими вокруг глаз синюшными кругами. Сами же глаза парня при этом имели какой-то стеклянный, словно неживой, застывший вид. Через некоторое время ему, видимо, наскучило это бесконечно однообразное движение рукой, и тогда, решив внести хоть какое-то разнообразие в поездку, он повернулся в сторону приятеля и громко выкрикнул: