Отступники - [14]
— Нет, — сказала она вдруг.
— Что? — я поднял голову.
— Нет, — она смотрела куда-то за мою сгорбленную спину. — Не надо.
Я все понял, даже успел услышать, даже успел обернуться. Вот только защититься не успел.
Два раз подряд мне не давали очнуться. Как только я чуть открывал глаза, мне били двумя пальцами в точку ниже затылка, которую я и сам прекрасно знал, но так умело никогда не использовал. На третий раз я пытался слушать. Однако от бесплодной, какой-то даже стерильной тишины, отражались только звуки шагов одного человека. Я даже не мог понять несут меня, везут или просто волокут за ноги. Это было настолько подозрительно, что я начинал понемногу поддаваться панике. Считать себя умершим было неинтересно, и вообще это ущемляло самолюбие. Тогда я стал размышлять о силах человеческих, о том какую школу нужно пройти, чтобы вот так запросто отключать человека двумя пальцами. Важна ведь не только сама точка, а еще и определенная сила давления, которую просто так не вычислишь. Любое воздействие на организм контрагента использующее подобные приемы есть целое учение, которые хранят Боевые свитки Авторитета. Это лицензированные учения, которые предположительно не имеют копий.
У меня широко разыгралось воображение.
— …так что, значит, все под хвост? — сказал вдруг кто-то жирным кабаньим басом.
— Если вас устраивает подобная формулировка, — вежливо ответил второй голос. Голос был масляный и такой выверено гладкий, натренированный, какой бывает у людей имеющих дело с толпами.
— О, кости Первого! — отрыгнул Бас.
— Ну не стоит, не стоит, сами виноваты, — увещевал его Вежливый.
— О, кости Первого! — отрыгнул Бас ровно с той же интонацией. — А что с этим щенком? Дозвольте я его!..
— Не дозволю, — холодно отрезал Вежливый. — Я за такого как он отдам двадцать таких как вы, Рубен. Особенно после инцидента. Эта бомба была мне очень дорога. Почти как дочь. Я надрывал казну гильдии не для того, чтобы вы так бездарно тратили мои ресурсы.
— О, кости Первого! — вроде бы извинился Бас.
— Не стоит, — расстроено вздохнул Вежливый. — Где я могу оставить этого молодого человека? Мне предстоит долгий разговор с вашим хозяином.
— Щенка-то? — всполошился Бас. — А вот, значит, раз-два…
— Ну?
— В каземат не пойдет?
— Рубен, кости Первого, хотите я пущу вам сало?
Бас вдруг дико взвизгнул и замолчал. Вежливый заговорил с кем-то еще. Я помнил темную, на фоне заката, скользящую ко мне фигуру в сопровождении малого отряда вполне различимых головорезов. Но эта фигура была словно вырезана ножницами из колодезной тьмы.
— Оставьте ему воды, — говорил Вежливый строго.
— Слава светозверю, вот и вы, — сказал кто-то новый. Это, по голосу, был типичный Старейшина, хранитель и отец многих знаний. Я так и видел в своем воображении угловатую лысину, обрамленную благородным седым волосом, запавшие от постоянных созерцаний влажные глаза, пятнистый нос и мелко дрожащие губы. Потом я понял, что просто вспоминаю убитого мной старика, и велел себе заткнуться. Голос Старейшины принадлежал зрелому, но не старому мужчине. — Я слишком высокого мнения о ваших способностях, чтобы волноваться, но, клянусь, ни разу не присел после вашего ухода. Что же там произошло? Я не вижу пропавших, значит…
— Мертвы, — с некоторым упреком произнес Вежливый.
— Как? — сбывались худшие предположения Старейшины. На влажных глазах заблестели бусинки горя. — Все?
— Все, — хладнокровно ответил Вежливый. — Вместе с моей бомбой. Такая халатность с вашей стороны была недопустима. Я думал, что могу доверять вам. Я не привык ошибаться, мне это запрещено.
У меня замерло сердце.
Старейшина молчал.
— На них вышли Незримые, вы понимаете, что это означает? — Вежливый раздражался все больше. — Нам нужно многое обсудить.
— Постойте, — горько произнес Старейшина. — Их тела все еще там?
— Отчасти, — помедлив, сказал Вежливый. — Там неплохо тряхнуло землю. Бомба была сделана на совесть, импортный экземпляр, не то, что местные дымовухи. Слушайте, милейший, у вас тонкое восприятие мира, я прекрасно осведомлен об этом, но это были войны. Войнам свойственно погибать, это немаловажная часть их профессии.
— Это я понимаю, — ровно ответил Старейшина. — Но среди них было совершенно невинное дитя. Это ужасно, что ему пришлось принять такую смерть. Девочка.
— Девочка? — задумался Вежливый. — Ах, девочка. Так она ваша? Собственно, она жива. Ваши увальни прихватили ее с собой. Я решил, что для утех.
— Где же она?
— Она в своих покоях, — ответил кто-то с готовностью. — Лекарь уже у нее.
— Хоть малая радость, — проговорил Старейшина с благодарностью. — А это…
— Это мой трофей, — быстро сказал Вежливый.
— Это Незримый, — рявкнул кто-то. — Это он ответственен за смерть группы и взрыв бомбы. Со всем моим уважением к вам господин Вельд, я считаю, что это не ваш трофей. Мастер Ритор, я ждал вашего решения по этому вопросу. Я смиренно полагаю, что щенка нужно оставить у нас и казнить за смерть наших братьев.
— Господин Вельд, — сказал Старейшина озадаченно, — что вы хотите сделать с этим вороном? Желание моих сыновей вполне справедливо. Отдайте его нам, зачем вам лишняя обуза?
Никас Аркас, сломленный жизнью журналист, попадает в удивительный мир страстей, называемый Многомирьем. Реальностью, в которой возможно все, что может представить человек. Там главному герою придется сразиться с сами собой, негативом всего человечества и самым страшным его врагом: Одиночеством.
Виолетта Барская жила обычной жизнью: любимый муж, двое маленьких детей. Не было никаких приключений, а только любовь и гармония в семье. Один день изменил всю ее жизнь: авария, смерь мужа и маленьких детей. Она осталась чудом жива, потому, что она не человек — она дампир да еще и королевской крови. Теперь ее мир полон вампиров и конечно же любви.
С самого начала люди провозглашали магию к высшим знаниям; иметь могущество над силами природы с помощью магической энергии. Однако человек совершил самую ужасную и отвратительную ошибку, неся за собой хаос и разрушение. Эта ошибка влачит корни из кровавых жертв — и ничто не сравниться с таким могуществом. Некоторые люди провозглашают ошибку даром; полны ненависти и отверженности, начали экспериментировать с магией, желая воссоздать прототип Ужасной Ошибки, — тёмной магии, скрещивая внутреннюю энергию с кровью, дабы получить оправданный Дар человечества. Ошибка не должна повториться, даже упоминаться.
А ты готов потерять все, чтобы найти себя? Мы выиграли, чтобы проиграть… Три года голода… В целом даже сносно. Мы с некромантами исследуем чудовищ. Даже смогли упокоить, найдя среди них по ДНК принадлежность к тому или иному роду. Ко всему можно привыкнуть… Только… Нельзя делать вид, что ты человек, если ты больше не он. Вокруг меня не безобидные зверюшки. Пора взглянуть страхам в глаза. Ведь создания больше не могут ждать. Крейны ведут расследование.
В свои двадцать Виктория умирает при загадочных обстоятельствах. И попадает из Варшавы в настоящий ад, где ее вербуют в дьяволицы. Должность особая – теперь девушка торгуется с ангелами за души умерших. И работает рука об руку с дьяволами Азазелем и Белетом. Нижняя Аркадия полна контрастов и на удивление напоминает земной бюрократический ад. Здесь можно притвориться живой, сотворить шикарное платье для свидания, повстречать саму Клеопатру с Цезарем или расследовать обстоятельства своей гибели. А потом очутиться на балу Сатаны, устроить революцию и Третью мировую… Но можно ли найти любовь в Лос-Дьяблосе? Или для этого придется вернуться на Землю?
«Леший» неизвестного писателя Серебряного века Сергея Рессера — символистская проза, повествующая о любовных страстях лешего и тягостном бунте лесного существа против собственной природы.
Давным-давно, далеко на востоке от Драгаэрской Империи, правили в Фенарио четыре брата: король Ласло, человек добрый, но несколько сумасшедший; принц Андор, человек умный, но несколько нерешительный; принц Вильмош, человек сильный, но несколько глуповатый; и принц Миклош, младший, несколько… нет, весьма упрямый. Когда-то жили-были четыре брата - а еще богиня, чародей, загадочный говорящий жеребец, очень голодный дракон - и ветхий, практически разрушенный дворец, над которым кружили голодные джареги.