Отступник - [4]

— Ты говорил, — холодно перебила его Лида. — Раза четыре.

Сергей был из той породы людей, которые любят несколько раз рассказывать одно и то же. Вряд ли применительно к молодому, бодрому мужчине это свойство характера можно было объяснить склеротическими явлениями. Напротив, Сергей прекрасно помнил, кому, что и сколько раз он рассказывал. Но он, видимо, считал, что предыдущий рассказ собеседником подзабыт, и что напоминание будет обязательно интереснее, содержательнее и ярче.

— Я помню, что говорил, — обиженно отозвался Сергей. Он притормозил и резко свернул с шоссе на грунтовую дорогу. — Ну вот, мы на финишной прямой. Правда, скорость придется сбавить, тут всю жизнь такие жуткие колдобины были… Хорошо еще, что июнь сухой выдался, а то могли бы завязнуть в какой-нибудь самой большой в Европе луже… Жаль, что уже так темно, ты посмотрела бы, как здесь красиво. Сколько раз я приезжаю сюда, не устаю восхищаться… А вид на реку — это что-то неземное. Мне всегда было обидно, что я не пишу стихов, не рисую, и даже не умею фотографировать… Это очень бы пригодилось. Река всегда очень красива. Она видна из окон мансарды… Когда мы приезжали сюда на лето, нас с Валяем всегда поселяли наверху. По утрам мы выпрыгивали из окна вниз на траву и убегали на реку купаться… Валяй всегда легкий был, а во мне уже лет в десять было килограммов сорок. Ну вот так и выпрыгивали из мансарды: впереди Валяй, как мотылек, а за ним я на манер бегемота… Пока я однажды не сломал ногу, неудачно приземлившись… Бабка тогда здорово отодрала меня крапивой… Это беспомощного-то, представляешь?!.. Лежишь на крыльце, нога мокрыми полотенцами обернута, боль страшная, а тебя еще по голым коленям крапивой. Обидно было… Валяю тоже досталось бы, но он шустрый был, через забор от бабки удрал…

— Это ты тоже говорил, — суховато заметила Лида.

Сергей замолчал, потом осторожно проговорил:

— Я что, очень раздражаю тебя, да?

Лида промолчала.

— Наверное, ты жалеешь, что поехала со мной, — тоскливо заключил Сергей.

Лида снова не ответила. Сергей вздохнул и поерзал на сидении. Было видно, что он ужасно хочет выспросить свою спутницу о том, что она чувствует, но боится совсем все испортить. От этой неизвестности Сергей мрачнел с каждой секундой.

— Я не жалею, Сережа. Просто я устала, вот и все, — подала голос Лида, видя, что пора разрядить обстановку. — Не обращай внимания на мое настроение.

— Наверное, беспокоишься о Вовке? — подхватил разговор Сергей.

— Наверное, — согласилась Лида. Не то, чтобы она беспокоилась, но время от времени она забывала, что сына нет рядом, и затем спохватывалась, цепенея на мгновение: «Где он? Почему не слышно?» — Мне все время кажется, что он должен быть где-то здесь…

— Может быть, стоило все-таки взять его с собой? — вздохнул Сережа. Я ведь нисколько не был против… Тебе надо было его уговорить. У Валяя прошлогодние яблоки в погребе, как новенькие, и клубника скоро пойдет. Городскому ребенку и витамины не помешали бы, и воздух здесь чудный… Нет, зря вы все это затеяли с этим Крымом, нужно было брать Вовку с собой!

Лида опять поморщилась. Разговор о Вовке на сегодня был уже тоже не первый.

— Я знаю, что ты был бы не против. Но думаю, что побыть со мной вдвоем ты еще больше не против…

— Еще бы! — Сергей прищелкнул языком и хитренько покосился на подругу. — И я это тебе докажу, как только у меня перед закрытыми глазами перестанет мелькать движущийся асфальт… Но иногда я думаю, что мы поступили не самым лучшим образом: взяли и спихнули ребенка.

— Не спихнули, а вручили его родному отцу, — сдержанно отозвалась Лида. — Вовка еще год назад прожужжал мне все уши о том, что этим летом папа берет его с собой в Крым…

— М-да… — неопределенно крякнул Сергей. — Оно, конечно, так… Только, извини уж, твой бывший не выглядел слишком обрадованным, когда забирал мальчика. Я все ждал, что он вот-вот бросит тебе обвинение в том, что ты вешаешь на него обузу… По крайней мере, лицо у него было недовольное.

— Но я не думаю, что он сильно досадует на меня за испорченный отпуск. Четыре недели в санатории со всеми удобствами и с довольно большим мальчиком в компании — не так уж обременительно. В конце концов, я ни на чем не настаивала, Вовка сам вел с отцом переговоры, и от Виктора ни разу не поступало протестов…

А что до его лица, то у Панкова-старшего всегда такое лицо, будто бы он съел что-то. Довольным за три года замужества я его не видела ни разу… И это его вполне нормальное состояние… Первое время я плакала от обиды, потом злилась, потом как-то незаметно мне стало все равно. А стоило мне только понять, что мне уже все равно, я просто от него ушла, вот и все.

— В таких случаях обычно следует вопрос, который разведенные женщины ненавидят. И все же я спрошу: — куда ты смотрела, выходя замуж?

— В ранней юности я вбила себе в голову, что мне нравятся невозмутимые мужчины, — усмехнулась Лида.

— А на поверку?

— А на поверку выяснилось, что жить с неодушевленным предметом очень трудно. И да простит меня Вовка, это оказалось мне не под силу.

Сергей неопределенно хмыкнул и замолчал.

Лида уже прекрасно знала, что Сергей был полной противоположностью только что раскритикованному в пух и прах Панкову.