Марина не любила эту квартиру. Владимир и сам особенно не гордился своим жилищем. Но оно было единственным местом, где они могли быть вместе, ни на кого не оглядываясь, не опасаясь, что кто-то потревожит или помешает, что нагрянет кто-нибудь из соседей, или их ласки ненароком подсмотрит десятилетний Костя. Здесь любовники были в безопасности. И все равно… Марина чувствовала, что к этой квартире у нее не лежит душа. Но говорить об этом Володе было не обязательно. Он придавал слишком много значения их отношениям. Он ценил каждый час, который они могли провести вместе. Дать волю своим капризам означило все испортить. А Марина не хотела ничего портить. Известная истина: обычно один любит, а второй позволяет себя любить. Марина позволяла себя любить, но не хотела, чтобы Володя это почувствовал. Он не заслужил этой правды.
Марина покосилась на циферблат настенных часов. Часовая стрелка приближалась к шести, а свидание к концу.
— Володя, мне пора, — она ласково потрепала его по макушке.
Мужчина зашевелился, поднял голову, взглянул на Марину с обидой.
— Брось, рано еще…
— В самый раз, — улыбнулась она.
Владимир покачал головой, уткнулся лбом в ее плечо:
— Нет, рано… — он промычал еще что-то невнятное, коснулся губами груди, лизнул сосок, легко провел кончиками пальцев по шее… Марина тихонько засмеялась. Так трудно отказаться от его рук, ласковых, настойчивых, властных. Почти невозможно.
— Ну же, Володя, будет тебе… — она обняла Владимира, крепко прижала к себе, а потом осторожно отстранилась. — Перестань.
— Ну хоть поцеловать-то можно? — грустно произнес он, вздыхая.
Марина усмехнулась и потянулась к нему. Сильные, но нежные губы сразу же заставили ее усомниться в том, что стоит спешить домой… Домой-то не опоздаешь… Сдаться на милость этих рук и просто побыть счастливой. Это так просто. Это уже твое, и никто не отнимет…
— Маришка… Давай… — прозвучало между поцелуями. — Давай поженимся…
Нет лучшего способа справиться с непреодолимым соблазном, чем разговор на запрещенную тему.
— Мне правда пора, — сухо повторила Марина, увернувшись от очередного поцелуя.
Владимир разочарованно простонал, резко одним махом поднялся и сел, спустив ноги с кровати.
— Володя?
Он не отозвался. Согнулся, сцепив руки на затылке, словно заслонялся, чтобы ничего вокруг не слышать.
Он ласково погладила его плечо.
— Что случилось?
— Ничего, — Владимир зябко поежился.
— Не обижайся, пожалуйста, ты же знаешь: скоро Костя придет… — словно не замечая его состояния, скороговоркой пробормотала Марина. — Мне надо быть дома.
— Зачем ты так со мной, а, Маришка?
— Как? — вздохнула она.
Он отмахнулся, встал, потянулся к одежде.
— Володя, ну что с тобой? — Марина проговорила это как можно мягче.
— Значит, спать со мной можно, а замуж за меня не пойдешь? Сопляк тебе не нужен?
Марина выбралась из-под помятого покрывала, подошла к Владимиру, обняла, прижалась к широкой теплой спине, ласково погладила плечи.
— Ты не сопляк. Но… какой же ты все-таки глупыш…
— Вот-вот… — горько подтвердил он.
— Володенька, мы же с тобой сто раз об этом говорили.
— Да, я помню. Ты не выйдешь замуж, ни за меня, ни за кого-то другого. Ты — сама по себе… Ну ладно, пусть. Но почему ты не можешь просто переехать ко мне? Переехать сюда и жить по-человечески?!
Марина промолчала, разжала руки и направилась подбирать свое белье.
— Мариш, я не понимаю, почему? — настойчиво повторил Владимир. — Зачем жить в какой-то, прости меня, паршивой берлоге? Ну ладно бы я был бездомным бродягой, тогда понятно! Но в этой квартире мы бы отлично устроились втроем. В этой комнате Костю поселили бы, а сами — в большой… Марина?!..
Подхватив свою одежду, Марина просто вышла из комнаты, не сказав ни слова.
Стоя под душем, она подставила лицо горячим струйкам. Она не плакала. Не над чем. Не плакать же из-за того, что не можешь оправдать его ожидания. Ох уж это извечное мужское желание получить все и сразу, да еще в том самом виде, о котором возмечталось. Володя хороший, добрый, ласковый, заботливый, но… очень уж упрямый. Даже больше — упертый. У всякого мужчины, даже у самого умного, нежного, необыкновенного, есть свое «но». Владимир не умел мириться с неизбежным.
Иногда Марина жалела о том, что позволила себе поддаться. У нее было особое, странное отношение к мужскому вниманию. Получив в юности пару горьких уроков, она дала себе слово, что никогда больше не купится на пустые слова. Почему она впустила Володю Панина сначала в свой ближний круг, потом в свою постель?.. Чем смог растопить ее сердце молодой коллега? Может быть тем, что был так искренен и открыт перед ней? Марина порой жалела, что не могла ответить ему тем же.
Подпуская к себе мужчин, Марина никогда не раскрывала перед ними свою душу. И Владимир был вынужден принять ее условия: никаких разговоров о прошлом, никаких обязательств на будущее. Принять-то условия он принял, но выполнять их ему удавалось плохо, особенно в части обязательств и обещаний.
Когда Марина вышла из ванной, Владимир уже колдовал на кухне над чашками кофе. Обычный ритуал, кофе на дорожку.
На Марину Володя взглянул виновато и смиренно:
