Отступник - [99]

К коровнику судья подошел в самом отвратительном расположении духа.

Из стойла уже вывели выбранного бычка, который ждал на небольшой утоптанной площадке и с вожделением косился на зеленую траву, росшую вокруг, ведь его не кормили почти сутки, позволяя только пить воду. Дрожжин протянул руку, и животное доверчиво уткнулось в ладонь теплым мягким носом. Леонид почувствовал, как сжалось сердце: он не мог относиться к животным просто как к еде, по-крестьянски спокойно, и остро завидовал невозмутимости Терентьича, старшего в бригаде животноводов, который с непроницаемым лицом подал большой деревянный молоток и ухватил бычка за ухо, чтоб тот не дернулся.

– Во имя Творца и во имя Бессущностного, именем Сказителя, именем Отшельника… – начал проговаривать ритуальную формулу Дрожжин.

Оглушающий удар в лоб повалил несчастное животное. Терентьич забрал из руки судьи молоток и быстро подал остро заточенный нож, которым следовало сделать глубокий разрез вдоль нижней части шеи. Судья почувствовал накатившую тошноту, когда под хлынувшую струю крови тут же было подставлено ведро. С этого момента мясо обыкновенного бычка превращалось в ритуальную еду и становилось высшим принципом.

– Добротная получится колбаска, – сказал Терентьич вполне будничным тоном. – Сейчас снимем шкуру, а после разделаем тушу. С кухни уже принесли маринад, так что не беспокойся, к утру все будет в лучшем виде.

Радуясь, что жертвоприношение закончилось достаточно быстро, и досадуя на себя за чувствительность, Дрожжин отправился обратно, решая, не нужно ли послать небольшой отряд, чтобы встретить экспедицию.

Глава 17 Клёкот орлиный в ушах – это песня тревожного завтра

Несмотря на усталость, вождь остался лично руководить разгрузкой привезенных опасных веществ. Остальные участники экспедиции отправились ужинать в столовую клана Творца.

– Трапеза при свечах; теперь наш мир навечно погрузился в средневековую романтику, а электричество забыто! – весело проговорил шаман, подсаживаясь к Олегу. – Особо на еду не налегай. Сегодня тебе предстоит первая проба посвящения в клан.

Юноша с сожалением положил ложку рядом с миской куриного супа.

– Да ты ешь, ешь, – засмеялся Заквасский. – Суп похлебай и салата возьми, но половину порции. Не стоит забивать желудок перед курением киндеровых листьев. Хотя и голодным быть ни к чему.

– А как проходит посвящение? – спросил Олег.

– Очень просто, мы пойдем к монументу одного из духов-покровителей, ты будешь вдыхать дым и ждать. Если памятник с тобой заговорит, значит, дух соизволил взять тебя под свое крыло. Если нет, то на следующую ночь ты пройдешь тот же самый обряд, но возле другого памятника. И еще будет день послезавтра, а потом луна пойдет на убыль, так что если никто из великой троицы не посмотрит на тебя благосклонно, то через месяц обратишься к другим духам, помельче, пока не найдешь своего покровителя.

– А если никто со мной не пожелает общаться?

– Ну, тогда будешь посвящен Бессущностному. У нас таких, как ты знаешь, двое. Что ж, на радость Илье, станешь ему не только кровным, но и клановым братом. А это большая редкость в нашем племени. Вот только еще Ромул оказался в одном клане с отцом, так что, формально говоря, он может со временем наследовать титул вождя, – Ян указал на крепкого широкоплечего юношу, который сидел рядом с Сашей.

– А кто его отец? – машинально спросил Олег, разглядывая открытое симпатичное лицо парня.

– Отец Ромула наш богоподобный вождь, Валерий Кислов, разве ты не понял?

Сказать, что Олег был изумлен, значило ничего не сказать. Он невольно сравнивал Артура, никогда не позволяющего окружающим забыть, кто является наследником власти в Лакедемоне и этого скромного парня, который совершенно не выделялся, а даже наоборот, с огромным вниманием слушал, что говорят другие.

– И к кому мне предстоит прийти этой ночью? – спросил Олег с некоторой завистью глядя, как Саша, Ромул и другие берут по второй порции наваристой похлебки.

– Сегодня попытаешься разговорить духа Отшельника, – Ян, покончив с едой, забрал обе миски. – Ведь он был первым, кого ты увидел, когда пришел к нам.

– А почему вы называете его Отшельником? – поинтересовался Олег, идя рядом с Заквасским по улицам, хорошо освещенным поднявшейся полной луною.

– Это странная история. Александр Первый, русский император, вроде бы умер здесь, в Таганроге, но ходят упорные слухи, – Ян остановился, будто прислушиваясь, – что на самом деле он тайно покинул южный город Петра и ушел странником божьим куда-то в Сибирь. Ты, пацанчик, знаешь, где она находится?

– Далеко, – сказал юноша.

– Правильно, – серьезно кивнул шаман. – Люблю образованных ребят, которые знают географию.

– А что было на самом деле? Он умер или ушел?

– Вот у него и спросишь, – развел руками Заквасский. – Если, конечно, тебе повезет, и Отшельник соизволит с тобой побеседовать. Как правило, дух разрешает неофиту задать какое-то количество вопросов, но не более оговоренного.

– И все-таки не понимаю, как памятник может говорить… – сказал Олег. – А если он промолчит, а я скажу, что он со мной говорил, то как вы узнаете, правда это или нет?