Отступник - [97]

Пока Олег переваривал эти откровения, он посматривал на Илью, Сашу и двух молодых нуклеаров, перед которыми выставил себя таким трусоватым клоуном, испугавшимся прирученного чудовища, но никаких косых взглядов или усмешек на их лицах не обнаружил, а даже наоборот, они выказывали несомненное уважение победителю, потому что сами вряд ли могли надеяться одолеть столь огромного противника, каким был убитый тролль.

– Разве это… нормально, что он вас съест? – Олег потрогал шею, где уже чернотой наливались синяки.

– А что ж тут ненормального? – шаман лукаво улыбнулся. – Так происходит всегда: вождь состригает с умершего пучок волос и отдает его родственникам, судья читает торжественную речь, а я сопровождаю тело покойного за пределы Запретной зоны, где оставляю его на съедение милым сердцу зверям.

– Как-то это… – Олег поморщился. – Неправильно.

– Послушай, пацанчик, давно хочу у тебя спросить: а как в Лакедемоне хоронят?

– В землю закапывают.

– Это же гадко, – глаза шамана превратились в насмешливые щелочки, а физиономия скривилась. – Там же мерзкие черви, которые будут ползать по лицу, заползать в нос, в уши. По мне, так лучше пусть меня съест Пегасик, или случайно забредший в город лютоволк или, в крайнем случае, дикие собаки, чем какие-то мерзкие слизни.

– Между прочим, благодаря Пегасу мы узнали, что ты пришел в город, – вмешался Илья.

Тем временем телега подкатила к выцветшим металлическим воротам, которые были скреплены толстенной цепью.

– Кончайте трепаться. Приехали, – вождь, закинув автомат на плечо, достал связку ключей и начал возиться с огромным навесным замком. – Черт! Не открывается, видно заржавел. Придется перелезть через забор… Ян, вы с Олегом возьмете инструменты и поднимете ворота с петель – освободить проход. Не забывайте за телегой присматривать. А я нырну в подвал, посмотрю, как там мои сокровища.

К всеобщему удивлению замок, которым был заперт покосившийся деревянный домишко, поддался нажиму ключа с первой попытки. Дверь распахнулась с натужным скрипом, и на вошедших пахнуло сыроватой гнилью давно заброшенного жилья.

– Слушай, – спросил Заквасский, орудуя ломом возле створки ворот, – а что ты там бормотал перед дракой с троллем?

– Это воинский клич, – ответил Олег, подкладывая брусок. – Солнцем бесстрашия души согреты, доблесть и сила во имя победы…

– Все, все! Хватит! Не надо, я понял, – шаман перешел к другому столбу и воткнул лом в проем между асфальтом и металлической закраиной. – Великая патриотическая песня, что-то типа: «Пусть сгинет Тир в дыму пожара, а Вавилон пусть кормит рыбу! Вечная слава Тиглатпаласару, вечная жизнь Синаххерибу!..»

Олег в очередной раз ничего не понял, но расспрашивать не стал. Не то чтобы ему было совсем неинтересно, просто он был смущен, ведь, несмотря на обряд инициации, прошлая жизнь не была забыта. Получалось, что перестать быть воином Миусской Политии еще не значит почувствовать себя нуклеаром, хотя сегодня он чуть не погиб за новую родину. Конечно, Олег совсем не желал вернуться в Лакедемон, даже если бы ему были прощены все грехи, но и в Таганроге пока чувствовал себя чужим. Хорошо хоть, что там ждала Каур.

– Рано или поздно ты придешь к какому-нибудь выводу, – шаман резко дернул ломиком вверх, и вторая створка ворот соскочила с петель. – Сделаешь выбор и на время обретешь покой. Но только на время.

Олег поднял недоуменный взгляд на Заквасского, и тот, усмехнувшись, пояснил:

– Такова природа живых существ – они не могут обрести постоянный покой, ибо имеют желания. Но это слишком старая и слишком банальная сказка, которую нет смысла рассказывать. Идем, посмотрим, что там интересного обнаружил наш богоподобный вождь.

В подвал спускаться не пришлось. На полу комнаты и коридорчика стояли в ряд поцарапанные канистры, металлические баки, картонные коробки, упакованные от сырости в пластик, завязанные мешочки и даже небольшой деревянный бочонок.

– Ого, сколько добра! И что же за сокровища подарила нам пещера, вернее, подвал Аладдина? – ухмыльнулся шаман.

– Бензин, ацетон, дизтопливо, серная кислота, бертолетова соль, гидроперит и детонаторы, – деловито перечислил Кислов, тыкая пальцем то в одну, то в другую тару.

– А ты, друг Валера, – шаман попробовал на вес один из баков. – Настоящий маньяк, оказывается. Это ж надо такой арсенал в собственном подвале иметь… И как тебе тут спать не страшно было?

– Так, думаю, стеклянных бутылок найдем достаточно и в Запретной зоне, – вождь прямо светился от радости и никак не отреагировал на ехидную реплику. – А вот это самый большой сюрприз, – показал он на объемистый пакет черного цвета, перетянутый веревкой.

– Дай-ка угадаю, – Заквасский потер пальцем висок. – Здесь что-то вроде пластида.

– Именно.

– Слушай, – Ян подобрал сложенный вдвое листок, затесавшийся между двумя канистрами, и бегло прочитал его. – Ты ведь теракт собирался устроить, верно?

– Не успел, – Кислов помог вылезти из подвала Илье. – Война началась раньше.

Олег с любопытством заглянул через плечо Заквасского. Сверху на пожелтевшей бумаге было крупно выведено: «Сопротивляйся!», а под этим словом нарисованный человек в маске замахивался бутылкой, пытаясь попасть в надпись: