Отступник - [34]

Несколько в стороне от них, глядя на огонь, потрескивавший в грубом каменном камине, сидел мой старый наставник, Эбенизер МакКой. В потрескавшихся от работы толстых пальцах он держал чашку кофе. Большинство старейших чародеев Белого Совета обладали чувством стиля, к которому они относились достаточно серьезно, всегда одеваясь с иголочки, всегда безупречно и в соответствии с ситуацией. Эбенизер носил джинсовый комбинезон с фланелевой рубашкой и рабочими кожаными ботинками, которым должно быть было лет тридцать или сорок. Его редкие серебристые волосы были в беспорядке, будто он только что проснулся от беспокойного сна. Он старел, даже по меркам чародеев, но его плечи все еще оставались широкими, а мускулы предплечий были твердыми и проступали через пятнистую старческую кожу. Он неотрывно смотрел на огонь сквозь проволочные очки, его темные глаза были расфокусированы, а одна из ног слегка касалась пола.

Я прислонил мой посох к стене, взял себе чашку кофе и опустился в кресло около Эбенизера. Я потянул кофе, позволив теплу огня прогреть мои кости, и начал ждать.

— У них тут всегда хороший кофе, — сказал Эбенизер через несколько мгновений.

— И они не называют его прикольными именами, — сказал я, — Это просто кофе. Не фрапе-латте-грандечино.

Эбенизер хмыкнул и отхлебнул из чашки.

— Как добрался?

— Столкнулся с чьими-то головорезами на тропе Зимних.

Он поморщился.

— Да. Наши люди пару раз подвергались нападению за последние несколько месяцев. Как ты, Хосс?

— В неведении, сэр, — сказал я.

Он покосился на меня.

— Ммммм. Я поступил так, как посчитал будет лучше, мальчик мой. Я не буду извиняться за это.

— Я не жду этого, — сказал я.

Он кивнул.

— Что ты здесь делаешь?

— А вы как думаете?

Он встряхнул головой.

— Я не хочу брать тебя в ударную группу, Хосс.

— Думаете я не из той весовой категории?

Он перевел на меня взгляд.

— Тебя слишком многое связывает с Морганом. Это дело требует беспристрастия, а ты самый менее беспристрастный человек, которого я знаю.

Я хрюкнул.

— Вы уверены, что это Морган прикончил ЛаФортиера?

Его взгляд вернулся к огню.

— Я бы никогда не подумал на него. Но слишком много вещей свидетельствует об этом.

— Есть вероятность, что это подстава?

Эбенизер моргнул и бросил на меня взгляд.

— Почему ты интересуешься этим?

— Потому что если жопа наконец получит по заслугам, я хочу быть уверенным в том, что это на полном серьезе.

Он некоторое время покивал. Потом сказал:

— Я не вижу способа, как это могло быть сделано. Смотрится как утка, ходит как утка, крякает как утка, может это и есть чертова утка. Бритва Оккама, Хосс.

— Кто-то мог вложить это в его голову, — сказал я.

— В его возрасте? — спросил Эбенизер. — Навряд ли.

Я нахмурился.

— Что вы имеете в виду?

— Когда разум становится старше, он становится стабильнее, — сказал он. — Все расставлено по своим местам. Как ива: когда она молода, то податлива, а с возрастом становиться хрупкой. Когда твой возраст достигает века или больше, то обычно невозможно заставить разум изменится, не разрушив его.

— Обычно?

— Ты не можешь зайти так далеко, — сказал Эбенизер — Заставить истинно верящего человека предать всё, во что он верит? Ты бы свел его с ума до того, как добился этого. Это значит, что Морган сделал свой выбор.

— Если он его сделал, — я покачал головой, — я спрашиваю себя — кто выиграет, если мы казним Моргана сами.

Эбенизер поморщился.

— Я знаю — это мерзко, — сказал он, — но вот оно, ты смотрел ему в душу, но ты знаешь, это не детектор лжи.

Я немного помолчал и потянул кофе. Затем спросил:

— Просто любопытно. Кто будет держать меч, когда вы его поймаете? Обычно Морган был ответственен за отрубание голов.

— Капитан Люччио, я считаю, — сказал Эбенизер, — или кто-то, кого она назначит. Но она не того сорта, чтобы кому-то всучить такое по субординации.

Я вызвал обработанный ментальный образ Анастасии, отстраняющей от должности своего старого ученика. Как себя, отрубающего голову Молли, и вздрогнул.

— Вот это отстой.

Эбенизер продолжил смотреть на огонь, и глаза его, казалось, утонули в глазницах, как будто на глазах у меня он постарел на двадцать лет.

— Да.

Дверь Командного Центра открылась и мелкий, тощий волшебник в светло-коричневой твидовой одежде вошел, таща большую папку. Его короткие белые волосы курчавились вокруг головы, пальцы покрыты чернильными пятнами. За одно ухо у него был заложен карандаш, за другое — перьевая ручка. Он остановился, некоторое время оглядывался в комнате, заметил Эбенизера и заторопился к нему.

— Простите, Чародей МакКой, — сказал он. — Если у вас есть минута, мне нужна ваша подпись на нескольких бумагах.

Эбенизер поставил свой кофе на пол и принял светло-коричневую папку от мелкого парня, вместе с перьевой ручкой.

— Что на этот раз, Пибоди?

— Во-первых, разрешение поверенному в Джакарте на покупку здания, для нового защищенного дома, — сказал Чародей Пибоди, открывая папку и доставая страницу. Эбенизер просмотрел ее и подписал. — Очень хорошо. Теперь разрешение на проверку заплат для вновь назначенных Стражников, здесь, пожалуйста, благодарю Вас. И последнее — разрешение на просмотр вкладов Чародея ЛаФортиера и перевод их его наследникам.