Отстойник - [22]
Открыл дверь.
Наверное, зря.
Пришел крупный парнишка самого решительного облика, со стрижкой–платформой, на какой наверняка удобно переносить грузы весом до центнера. Билли ежился под его угрюмым взглядом и кокетливо шарил дрожащей ручонкой в своих хлебных запасах. Ты гляди, догадался–таки переложить револьвер. Моя школа.
— Чем могу? — обратился я к посетителю тоном по возможности благожелательным. Выглядел малый хоть и изрядно крепким, но каким–то очень цивильным. Такие ребята, если спросите мое мнение, обыкновенно оказываются капитанами бейсбольных команд. На этом основании они легко поступают в университеты, сходят с накатанной дорожки из–за травмы колена и становятся удачливыми продавцами автомобильных покрышек. Если, конечно, им хватает ума не звонить в двери, за которыми может поджидать плохая компания.
— Это ты Джерри?
Вот она, популярность. Узнают буквально на улицах.
— Я. Какие проблемы, братан?
— Еще раз подойдешь к Джоан…
А ведь и я был юн, скороспел и опрометчив. Полагал, что любовь — это безучастный приз в гонках без правил, и без вариантов достанется тому, кто всех остальных обгонит и расплющит. Черт побери, практически родная душа! Единственно, мне всегда хватало здравомыслия, чтобы не тянуть лапку ухватить за горло парня на десять лет опытнее и, вполне возможно, не одной благостью начиненного. Если уж так невтерпеж, то можно хотя бы доску из забора выломать и со спины подкрасться. А тут — святая прямота. С таким подходом в жизни тяжело будет устроиться. Пока я умилялся, рука самопроизвольно дернулась наперерез, изловила атакующую лапу пришельца за средний и указательный и пальцы и — хрусть. Самому стыдно. А рефлекс у меня сложный — не успел опомниться, как качнулся навстречу и от всей души врубился макушкой в светлый лик младого ревнивца.
Что самое занятное — не помню, кто такая Джоан.
Билли проводил осыпающегося парнишку сочувственным взором.
— А ты грубый все–таки, — сообщил он мне досадливо.
— А чего он?
— А чего ты?
Вот еще. Будут меня тут всякие поучать. Билли еще не видел по–настоящему грубых. По мне, так всякий, кто обходится без «стингера» — образчик нежности и деликатности.
Прикрыл дверь и пошел обратно на кухню. По пути повстречался с энергично прущим навстречу Барнетом. Похоже, за краткий миг уединения Мик ухитрился довести его до ручки. Да и сейчас тащился следом и бубнил под нос:
— …пончики и злоупотребление властью!…
Чарли кипел и разбрызгивал эманации неугасающей ярости.
— Кто там еще? — походя бросил он мне.
Чтоб я знал.
— Ошиблись дверью.
— Мейсон, ты мне учти… Ты за этим вот… глаз да глаз!
Чарли прорвался мимо меня и устремился к двери.
— Даже чайку не попьешь? — вопросил я вдогонку без энтузиазма.
— Некогда, — скрипнула дверь. — МЕЙСОН!!! ЧТО ЭТО???!!!
— Друг Джоан, — услужливо подсказал Билли.
— Что он здесь делает?
— Эээ. Лежит?…
— И долго еще будет?
— Это вы у меня спрашиваете? Я сосиски продаю.
— Да? Ну, сделай мне штучку. За счет фирмы. Без горчицы, и побольше огурчиков. Я пока патрульную машину вызову. Он что, хулиганил?
— Нууу, — сомнение в голосе Билли раскатилось гулкими волнами, как фуги Баха. — Думаю, он хотел.
Я, если честно, в этом не уверен. Паренек слишком серьезен с виду, чтобы замышлять праздное хулиганство. Но пусть уж лучше его возьмут под микитки, сделают внушение и сдадут на руки заботливым родителям, нежели мне опять придется посещать занятия по обузданию агрессии. Я на них уже два раза был, и ни разу не понял — зачем. Нету во мне никакой агрессии. Я просто очень непосредственный.
Чарли сердито хлопнул дверью, а я оборотился к Мику. Тот переминался с ноги на ногу и, по–видимому, был преисполнен готовности к активным действиям. Вот и хорошо. Не могу же я все время один отдуваться.
— Значит, так, — сказал я ему, напрягая мышцы живота, дабы подавить любопытство недавно поглощенной сосиски. — Принимай командование. Дверь всем открывать. Вернется Чарли — скажи, что никого нет дома. Подкатят латины — действовать по обстоятельствам, без лишнего членовредительства, но чтоб дорогу сюда запомнили как неприятную.
— Odi profanum vulgus et arceo, — блаженно откликнулся Мик. Так вот кто попятил из книжного шкафа всего маминого Горация. Я–то надеялся, что на самокрутки. Пора мне продавать свою библиотеку, а то совсем пропадет человек. Наденет очки, похудеет на полтораста фунтов и проникнется беспорочной страстью к полотнам неоклассицистов. А его и в нынешнем–то экстравагантном состоянии хрен куда пристроишь.
— Нарисуются вайперы — ознакомь с пассивом. Ружье не трожь! И, кстати, собери стволы, нечего им валяться. Вернется Айрин с машиной — объяви благодарность. Можно взасос, если рискнешь. Если паче чаяния появится делегация с конкурса «мисс обнаженная Америка» — это ко мне.
— Ты эту делегацию ждешь со средней школы!
— Должна же она наконец добраться. Что еще?
— Эл?
И точно, Эл. А что, собственно, Эл? Эл при деле, чего и всем желаю.
— Главное, не обижай. И сам не обижайся.
— Вот ты, Мейсон, как загнешь иной раз, — фон озадаченно поскреб в затылке. — А сам куда? На разведку?
— А сам пойду переваривать изобильные события дня. Это ты спишь, как лошадь, на бегу, а я только под утро прикорнул. И сразу ты со своими новостями.
На стылых и суровых склонах Железных Гор, где спокон века селятся кланы горных гоблинов, можно иногда встретить редкую птицу гобломинго цвета ультрамарин, если не врут упыханные гоблинские орнитологи. Бытует легенда, что поймавший ее обретет небывалую удачу и сможет с легкостью выходить из самых страшных переделок. Однако лихих охотников за удачей осаживает продолжение той же легенды: тот, кого гобломинго клюнет (а клюнет она непременно — склочная скотина, куда там индюкам и эльфам), навеки поражен будет ужасным проклятием, от которого покоя не будет ни ему самому, ни тем, кто вокруг него, да и на дальних задворках мира будет аукаться.
В этом мире святого не осталось! Здесь гоблины выходят в офицеры, орки становятся паладинами, а эльфы ругаются как извозчики. И подвиги у них странные, и методы те ещё. Но даже в такой среде есть место славе, доблести и героизму, ну или по крайней мере какой-то чепухе вроде того.
Как быть, если вы вернулись домой из опасного путешествия по чужим мирам, а привычного дома больше нет? Как быть, если вы сами невольно вызвали апокалипсис в родном мире? Улыбаемся, машем и исправляем. Если получится, конечно, с такой командой. Главное, не развалить все еще больше.
Путь домой всегда приятен. Даже когда его затрудняют чащи, засады, собственная некомпетентность и другие объективные трудности. Пройти по прямой — не для гоблинов! Надо потерпеть кораблекрушение, сразиться с монстрами, взнуздать бога… Офицерское звание обязывает — и генерал Панк ведет свою предосудительную сборную к последнему разгромному голу в гномьи ворота.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.
Я — выпускник Космоакадемии. И должен был стать офицером на одном из звездных кораблей. Но вместо этого меня отправили в распоряжение контр-адмирала Дорофеева. Моя служба в Космофлоте началась с задания, которое больше подходило для гражданского курьера.
Все события в этом тексте выдуманы и не имеют никакого отношения к известной игровой вселенной. Совпадения - случайны и не претендуют на какой-либо лор. Господам заклёпочникам и ревнителям веры - что лоялистам, что хаоситам и прочим: Не тратьте силы. Писалось для фана, не более того. Если Ваша вера сильна и всё, не совпадающее с ней ересь - не читайте. Нервы - они дороже. Ну а всем остальным - absit invidia verbo!
Не наш мир, не наша реальность, знакомые нам проблемы…Ученик старшей школы Эмильен Дано обретает свой Дар. Теперь он должен служить на благо всех Городов-под-Куполами, ведь Дар это возможность управлять энергией, которую отдает каждый горожанин на благо и во имя безопасности Города. Его ждут приключения, битвы с безумными вторженцами, и конечно же слава! Или все несколько сложнее, чем ему представлялось?
Бредёшь в глуши один, воришка? Бурчит живот и хмур твой лик? И тёмной нитью сквозь мыслишки Проник отчаяния крик? Идёт война. Ты выживаешь. Морали нет. Сам за себя. И видя вдалеке деревню, Ты предвкушаешь: «Вот судьба…» И только в глубине сознанья Инстинкта тщетный слышен вскрик: «Постой, дружище, ты же знаешь, Нутром ведь чуешь — западня». Одно селенье в чистом поле И километры пустоты. Отшельники не любят новых, А «новым» для них станешь ты. Но ты плевал на все запреты, отбросил страх, Ты хочешь жрать. И встав у дуба, зорким глазом осматриваешь Вражью рать. Сомненья заткнуты за пояс, И зреет в голове твой план. Постой, воришка! Думай здраво. Не лезь в капкан… 18+.