Отшельник-2 - [35]

Или это ещё не странности, а обычное для благородного рыцаря состояние дел? Цель, конечно же, общая, но кроме неё есть представления о чести и достоинстве, и тому же барону из Саксонии неприлично подчиняться какому-то подозрительному английскому графу. Был бы король или герцог, тут другой разговор, но их величества и их светлости предпочли остаться дома. Настоящие короли, имеется в виду. Так-то в их крестоносном воинстве королей аж целых три и все польские, и два Великих Князя Литовских, что приравнивается к герцогу, но… Вот именно!

Ну да, странности начались чуть позже, когда крестоносцы благополучно покинули Венгрию, почти без задержек миновали Дикое Поле, и вышли к Днепру неподалёку от Киева. Мерзкий городок, жители которого отказались приветствовать защитников от московитов и десять дней отбивались от штурмов на стенах, а после удачного прорыва обороны подожгли деревянный город вместе с заготовленным Сапегами и Радзивиллами провиантом. Дикие люди, дикие нравы…

Потом стало ещё хуже — обычно безропотные сервы, в приличных государствах не вмешивающиеся в войны благородных людей и наблюдающие за ними с покорной опаской, воспротивились справедливому желанию христолюбивого воинства накормить армию. Мало того, они взялись за топоры и вилы. Вроде бы смешно — деревянные вилы и грубая поделка из дрянного железа мало чем угрожают хорошо защищённому доспехами воину, но ведь у подлых людишек и приёмы подлые. То волчью яму с острыми кольями на дне устроят, то прорубей на льду набьют, то по пути снег медвежьей желчью попятнают. Последнее хуже всего — из-за взбесившихся коней в отряде барона фон Рихтгофена погибло четверо, и ещё один сломал обе ноги, после чего пришлось проявить милосердие, тогда как в волчьей яме убилось всего двое человек, да и тех давно нужно было повесить за воровство у боевых товарищей.

А недавно стало совсем страшно, хотя барон в этом никому бы не признался, разве что самому себе, да и то после пары кубков подогретого вина с пряностями. Только нет у Манфреда фон Рихтгофена ни вина, ни кубков приличных, ни денег для их покупки. Пряностей есть немного, но то для конины, чтоб хоть чуть-чуть перебить мерзкий запах павшей от бескормицы скотины.

— Стало быть, ваша милость, всех накормили! — радостно завопил раздававший конину кнехт и отвлёк барона от тяжёлых раздумий. — Изволите откушать?

Барон милостиво кивнул:

— Подавай.

Ещё покойный папаша — пьяница, мот, бабник и игрок, но тем не менее опытный вояка, учил Манфреда полезным на войне мелочам. В том числе и привил привычку есть самому только после того, так все люди накормлены, и никто с голодной ненавистью не глядит в спину чавкающему командиру. И сам целее будешь, и в отряде появится понимание того, что предводитель их ценит и о них заботится. Пусть это и неправда, но если сброду висельников хочется так думать…

— Извольте, ваша милость, — кнехт собрался поставить на походный столик перед бароном глиняную тарелку с всё той же кониной, но что-то глухо стукнуло, и он вздрогнул всем телом, и молча повалился лицом в этот самый столик. Из спины старого вояки торчало чёрное древко стрелы. Или арбалетного болта, если судить по толщине.

Где караулы, чёрт возьми? Неужели эти свинские собаки проспали нападение?

— К оружию! Аларм! К оружию!

Крик барона оборвался, сменившись бульканьем и невнятным хрипом. Больше он ничего не кричал, да ничего уже и не слышал.

Глава 8

Год третий от обретения Беловодья. Где-то на льду Днепра.

— Что говоришь? — Маментий повернул голову к лежащему неподалёку в снегу Владу Басарабу. — Ничего не слышу.

— Павлин жирный, — повторил волошанин, всматриваясь в прицел беловодского самострела. — Будем брать живым, или ну его?

Бартош пригляделся. Вообще-то язык ему без надобности, да ещё скопилась злость на иноземца, расставившего усиленные и внимательные караулы, из-за чего целый час пришлось осторожно ползти по сугробам, стараясь не привлечь внимание резкими движениями. Прополз чуть-чуть, и замер… потом ещё чуть-чуть, и опять замер…

Да и о чём спрашивать оборванца в траченой молью старой лисьей шубе, сидящего около ветхого шатра с ясно различимыми заплатами? Что такого важного может знать нищий лыцарь? Разве что сообщит точное количество блох в перине ихнего короля, но Маментию это знание лишнее. Да и не за пленными их сюда послали — князь Еропка ясно дал понять, что лучший иноземец — мёртвый иноземец. Даже у благородного лыцаря можно найти что-то хорошее, но на покойнике искать как-то сподручнее.

— Иван, ответь Маментию, — Бартош нажал кнопку переговорника.

— Я слушаю, — коротко откликнулся Аксаков.

— Это хорошо, что слушаешь. Мы с Владом убираем лыцаря и его холопа, ты на всякий случай держи их в прицеле, а остальные пусть приготовят солнечных зайчиков.

Сбоку нервно и чуть слышно рассмеялся волошанин, три дня назад при первом применении светошумовых гранат едва не наделавший в портки от неожиданности. ОН и дал подаркам из далёкого Беловодья такое ласковое прозвище.

— Что ржёшь аки конь стоялый? — одёрнул дружинника десятник. — Жирный павлин твой.

— Спасибо, командир, — счастливо улыбнулся Влад. — Когда-нибудь я сына назову твоим именем.