Отрыв - [6]
- Располагайся, нейродрайвер, - усмехнулся майор, нажатием кнопки регулируя высоту упора. - Вот так, ага... Теперь я тебя пристегну. Руки тоже, а ты как думал? Чтоб не тянулся к пульту с перепугу. Если ты нейродрайвер, руки тебе без надобности. А если лист дрожащий - тогда тем более. Тебе когда симбионта поставили?
- Сегодня.
- А, уроды, - кивнул Никифоров. - Заранее не могли? Всегда всё в последний момент. Ну, мне плевать. Не понравится, что ты делаешь - оторву твою финтифлюшку напрочь, имей в виду.
- Только не торопитесь.
- А ну, язык-то придержи! - грозно рявкнул майор. - Ишь, умелец - языком молоть. Лично я удивлюсь, если ты вообще ещё подключишься. Значит, так. Я поднимаю машину и вывожу на высоту, а там - твоя очередь. Будешь долго копаться - я сажаю "стрекозу", и урок закончен. Для первого раза тебе - пролёт по прямой, вираж левый, вираж правый, и постарайся держать одну высоту. Понял?
- Я не первый раз летаю.
- Мне говорили, - равнодушно отозвался летун и пренебрежительно отмахнулся.
Правильно полковник Мосин его "твёрдым лбом" обозвал.
Словами не пронять, да? Ладно.
Я вошёл в слияние и запустил движок.
И тут же меня грубо оторвали от леталки.
- Это ещё что? - прошипел Никифоров. - У тебя со слухом плохо? Я тебе что сказал?
- Что поднимете машину сами, да, я помню, - зло выпалил я. - Только это несерьёзно. Что я подключаться могу, вы уже видели. Задание ваше в нейродрайве и грудной младенец выполнит. Вы чего хотите - действительно меня проверить, или просто отделаться побыстрей?
Я ожидал взрыва. Но майор укоризненно покачал головой, хмыкнул - и спокойно, даже миролюбиво заметил:
- На старших по званию орать не рекомендуется, сынок. В твоём положении в особенности. Так значит, ты у нас борзый, да?
Никифоров потеребил губу, продолжил:
- Взлетать сам хочешь? И садиться сам? Нервишки, похоже, щупаешь у старого летуна?
Майор откинулся в кресле, демонстративно скрестил руки на груди и спросил:
- Ну, и чего тогда тянешь?
Я вошёл в слияние - и взмыл в воздух.
Вообще-то, так взлетать не полагалось - по спирали, почти вертикально ввинчиваясь в тугой упругий поток, на ходу горяча ещё не разогревшийся толком движок. Бедной "стрекозе" едва хватало для этого мощности; "крокодилу" не хватило бы точно - эти чемоданы на подобное не способны. И надо было чувствовать двигатель так, как чувствует его нейродрайвер, чтобы пройти точненько по грани возможностей леталки - и не выскочить за них.
Небо Чайки дождалось меня.
Оно не было гостеприимным, это небо - хмурое, пронизанное насквозь ветрами, швыряющими навстречу клочья облаков, рвущими обшивку, будто мясо с костей; я даже понял, почему старый летун дал мне для начала задание попроще - потому что само небо было непростым. Переполненное необузданной, бурлящей силой, оно играло ею, как великанский ребёнок, не сознающий своих возможностей; оно бесхитростно и беззаботно дарило свои каверзные ласки - не делая скидок для того, кто вступил с ним в игру. И с той же беззаботной лёгкостью это небо могло убить - не заметив пылинки, сорванной с волнующегося полотна бешеным штормовым порывом.
Дикое и яростное небо Чайки. Я уже любил его.
- Выше не лезь! - заорал мне инструктор.
Почему обычно люди орут, разговаривая с тем, кто не может ответить? Я прекрасно услышал бы его и так.
- Аларм-систему видишь? Зелёные лучи - граница. Жёлтые - поднимешь тревогу, а к красным только сунься - и ты покойник. Испепелят раньше, чем икнуть успеешь.
Конечно, я их "видел", эти лучи. Узда, наброшенная на небо - и легкомысленно им не замечаемая. Я сделал красивую "горку" и оставил лучи за спиной. Хоть не так мозолят глаза.
Шквал в лоб - норовит задрать нос, опрокинуть. Э, не пойдёт, приятель. Выравниваюсь, закладываю вираж - теперь ты мне поможешь, ветер. Он послушно подставляет упругую спину. Вираж выходит - хоть по циркулю обводи.
- Недурно, - бормочет себе под нос Никифоров.
Надо полагать, он думает, я его не слышу?
Хитрован старый. Ну, погоди.
Я ловлю потоки ветра, я чувствую их всем телом, умываюсь ими. Так поступают птицы - нужно всего лишь не бороться со стихией, а слиться с ней. Я выписываю все фигуры высшего пилотажа, какие могу припомнить, со злорадством подмечая, как руки инструктора нет-нет, да и дёргаются к пульту; я просто резвлюсь в небе - боже, как же мне его не хватало! - я пью его и не могу напиться, не могу насытиться никак. Этим ветром. Этим воздухом. Этой свободой.
- Не лезь под грозовой фронт! - кричит майор, возвращая меня к себе. - Курс два-пять-ноль и снижайся, уходи на девяносто фаров.
Вот с цифрами мне непривычно. С трудом соображаю, где у меня курс два-пять-ноль. Впереди, совсем близко, бьёт молния - ярко-голубая, разветвлённая трезубцем, ослепительная.
- Остолоп! - орёт Никифоров. - Кто тебя учил, куда ты сунешься? Два-пять-ноль, я сказал!
Нахожу нужный курс, выворачиваю. Компенсирую боковой порыв. Неудобное направление, однако. Удираю вниз, оставляя на хвосте клубящуюся грозу.
- Два-пять-пять и снижайся на пятьдесят.
Уже вижу наш остров. Неужели все?
- Доверни на два-пять-семь и заходи на посадку.
Доворачиваю, снижаюсь. Чувствую, что не могу - просто не могу садиться, не могу вот прямо сейчас, сию минуту остаться снова без неба; я должен отыграть себе ещё хоть сколько-то секунд.
Небольшую деревушку в провинции атакует нечисть. Уничтожает нападающих тварей постоялец местной таверны по прозвищу Барс. Выясняется, что он - рыцарь магического ордена, профессионально борющегося с нечистью. В деревне рыцарь задержался нарочно, в ожидании прорыва, проявление которого может чувствовать заранее. Отношение к ордену неоднозначное. На государственном уровне существование магии и нечисти отрицается. В народе считают, что рыцари сами приносят беду. Ликвидировав прорыв, Барс покидает деревню и направляется в замок ордена.
...Ой, где был я вчера - не найду, хоть убей! Только помню, что стены - с обоями...(с) К тому моменту я отлетал в штрафбате двадцать три стандартных месяца, поставив абсолютный рекорд пребывания штрафника на Варвуре (действующего нейродрайвера, я имею в виду - Одноглазый, например, был дольше, но он ведь почти и не летал). Всего, считая крытку и учебку, отбыл полсрока с гаком. С тем, что досрочное освобождение мне не светит, я смирился уже совершенно. В тумбочке в казарме пылилась жестяная коробка с медалями - я доставал её редко, в основном, чтобы положить туда же новую.
Несколько месяцев назад Зона расширилась, и полностью охватила Киев. Население эвакуировали, остались немногие, их мы называем "Местные", они знают город, как свои пять пальцев. Я тоже когда-то жил в Киеве. Потом отправился в Зону и спустя два года я снова здесь. В родном городе…
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.