Отрезанный - [28]

– Нет. Ни в коем случае, дружище! – продолжал сотрясать воздух Мюллер. – У меня и без того задница в мыле! С меня достаточно того, что я уже стою здесь, в анатомичке!

Произнося все это, комендант нажал на два больших горевших зловещим светом выключателя рядом с дверью, и на потолке замерцало несколько неоновых огней. Одновременно под потолком заработал и вентилятор.

– Честное слово! Ты требуешь от меня слишком многого! Даже не думай об этом! Я и так сегодня из-за тебя уже прикоснулся к трупу!

Во время столь насыщенной эмоциями тирады Эндер принялся одной рукой дико жестикулировать, а потом, указав на шеренгу холодильников, стоявших у стены справа от него, устало выдохнул:

– Я ненавижу бывать здесь, внизу.

Внезапно он остановился и повернулся к Линде, все еще стоявшей в дверном проеме.

– Эй! Вы кем работаете? – спросил Мюллер.

– Что?

– Вы кто по профессии? Чем зарабатываете себе на хлебушек, Линда?

– Я рисую.

– На стенах? Или вы создаете картины? – продолжал задавать вопросы Эндер, одновременно передавая информацию своему абоненту.

– Комиксы! – ответила она так громко, что ее услышал даже Херцфельд на другом конце телефонной линии.

Выслушав очередной вопрос профессора, Эндер в растерянности почесал в затылке.

– Насчет ее глаз ты не среагировал, а вот руки тебя почему-то заинтересовали! – Он покосился на Линду, а затем сказал: – Пальцы у нее красивые, как у пианистки. Хорошо, да, передаю…

С этими словами Мюллер протянул Линде телефон.

– Что? – удивилась молодая женщина.

– Он хочет поговорить с вами.

Линда брезгливо прижала к уху влажную трубку, покрытую липким потом коменданта, и только через несколько секунд до нее дошло, что явилось причиной столь необычного волнения Мюллера. Херцфельд не стал ходить вокруг да около, а сразу приступил к главному:

– Я узнал, как обстоят дела на самом деле. Вы были правы. Похоже, мне понадобится больше времени, чтобы оказаться у вас на острове.

В это время сзади послышался какой-то шорох. Оказалось, что его издал световой сигнальный аппарат. Между тем профессор произнес:

– Поэтому я вынужден просить вас еще об одном одолжении.

– Чего вы хотите? – спросила Линда, почувствовав, как у нее похолодело в животе.

– Вы должны произвести вскрытие трупа!

Глава 16

Берлин

– Положите мертвеца ногами в направлении стола для органов. Это маленький столик с подвижным подносом над раковиной-мойкой. Рядом располагается душ на гибком шланге. Видите? С его помощью вы можете наполнить раковину водой. Сделайте это. Сделали? А теперь снимите с трупа мешок.

Херцфельд открыл дверь машины еще до того, как Ингольф остановился на парковке возле вокзала. На всем протяжении разговора он строго следил за тем, чтобы не назвать имен и не разгласить информацию, на которую практикант, возможно, мог бы обратить внимание. Все вроде бы у него получилось. Судя по выражению лица, с которым Ингольф прощался с Паулем, стажер-неудачник еле сдерживался, чтобы не показать, как его позабавило то, что безбашенный профессор консультировал своего коллегу по телефону относительно порядка проведения вскрытия. Он определенно подумал, что это относится к прямым служебным обязанностям Херцфельда.

Пауль коротко кивнул на прощание, поскольку на большее у него не было времени. Он и так потратил его слишком много, пока забирал из дома чемодан с инструментами для проведения вскрытия и приспособлениями для осуществления осмотра места преступления. К тому же движение на дорогах практически превратилось в настоящую муку, как это всегда бывает в Берлине, когда идет дождь или падает снег. А в этот день, как назло, имело место и то и другое. На городской электричке добираться было бы намного быстрее, хотя и не так комфортно, как в машине Ингольфа, который отвез профессора сначала домой, а потом на центральный вокзал.

– Наденьте перчатки, лучше с утолщениями, и резиновый фартук. Эндер знает, где лежит все необходимое. Пусть он даст вам два ножа для органов, но не скальпель, который из-за отсутствия у вас практики сломается слишком быстро. К тому же вы можете и сами пораниться. Вам понадобится длинный пинцет, а также ножницы, с помощью которых вы сможете разрезать одежду мертвеца. Тело должно быть абсолютно голым.

Между тем людские потоки устремлялись мимо Херцфельда в главный вестибюль железнодорожного вокзала.

– Подождите, профессор! Не так быстро, а то у меня складывается впечатление, что вам нравится сложившаяся ситуация!

Херцфельд ясно представил себе движения рук Линды, которыми она сопровождала свою тираду. Он пропустил женщину с двумя детьми, пытавшуюся пробиться сквозь толпу в противоположном направлении. Стеклянные поворотные двери, которые вели в зал прибытия, были безнадежно забиты. Пауль со своим следственным чемоданом в руке пристроился с подветренной стороны железобетонного указателя, где, несмотря на сквозняк, все же можно было говорить.

– Нет, если честно, Линда, эта ситуация мне вовсе не нравится, – ответил профессор, размышляя, стоит ли ему полностью довериться совершенно незнакомому человеку.

Как бы то ни было, он и так уже наговорил много лишнего, приняв Линду за похитителя во время ее первого звонка. Однако в сделанном ему Ханной предупреждении речь шла только о том, чтобы Херцфельд не привлекал официальные инстанции. Исходя из этого, Пауль и решил рискнуть: