Отражение - [23]
Сердце тоскливо екнуло. Может, порча? Нет, колдовство — детские сказки. И потом, что это за ущерб такой — красота и молодость? Вот если бы я сама себе это нашаманила — другое дело, а так…
Наконец, я оторвалась от зеркала и дошла-таки до ванной. Задумалась — это лицо в отражении… Кого-то оно мне напоминало, но кого? Назвать женщину в зазеркалье собой язык не поворачивался. Утренняя тревога тянула холодные щупальца к животу.
Теплые струи из крана унесли все страхи и сомнения. На кухню я уже отправилась довольная жизнью. По крайней мере, у меня появился план действий: просмотреть информацию по всем болезням, из-за которых люди резко худеют, и купить снотворное. Сны про Нанэ порядком надоели, и я решила избавиться от них с помощью проверенного средства.
Решив так, я окончательно успокоилась и принялась поглощать бутерброды с плавленым сыром, запивая их чаем. Однако, когда пришло время собираться на работу встала новая проблема: вся моя одежда стала теперь велика. Я перекопала всё, что хранилось в шкафу, но даже сшитые давным-давно для себя вещи теперь висели на мне бесформенной тряпкой. В панике я заметалась по квартире. Что придумать? Одежда — это не соль, чтобы можно было попросить у соседей. А почему, собственно, у соседей? Я быстренько набрала Сонин номер на мобильном.
— Да, — в трубке раздался ее сонный голос. Коллега снимала жилье недалеко от здания офиса, так что могла себе позволить поспать подольше.
— Привет! — затараторила я, обрадованная тем, что она еще не вышла из дома. — Можно тебя попросить об одолжении?
— Ага, — пробормотала Соня. — А кто это?
— Это Вика…
— А! Ага… А сколько время?
— Восемь.
— Сколько?! Бли-и-и-и-ин! — крикнула Соня и бросила трубку.
Она перезвонила через пять минут.
— Вик, ты звонила?
— Да.
— Чего хотела-то?
— Слушай, ты мне не захватишь одежки какой-нибудь?
— Какой? — удивилась коллега.
— Штаны и кофту.
— Тебе-то зачем?
— Очень надо, на работе объясню.
Я не стала сразу посвящать Соню во все тонкости происшедшего.
— Хорошо, что-нибудь прихвачу. Ладно, мне собираться надо.
Не дожидаясь моего пока, она бросила трубку. Мне тоже стоило поторопиться. Недолго думая, я одела первое, что попалось под руки, нацепила в прихожей пальто и сапоги и помчалась на автобусную остановку. Давалось это нелегко — верхняя одежда тоже свисала мешком, и я в ней путалась, а обувь норовила соскочить.
В итоге на работу я пришла за пять минут до начала рабочего дня. Софья оказалась в кабинете раньше и теперь с упоением наводила красоту, разложив на столе перед собой всё содержимое серебристой косметички. Место Леры по-прежнему пустовало. Ее сын продолжал болеть, а муж разъезжал по командировкам.
— Еще раз привет! — звонко сказала я, проходя в кабинет.
— Привет, — ответила Соня, крася ресницы. — Одежда в пакете, — добавила она, не поднимая глаз.
— Ага, спасибо!
Я достала из пакета, стоявшего на полу около моего рабочего стола, джинсы и розовую блузку.
— Тебе зачем хоть? — коллега накрасила один глаз и теперь принялась за другой.
— Я тут резко похудела, а одеть нечего, — путано принялась я объяснять. — И взять негде — не бежать же с утра в магазин? Да и магазины-то все только с девяти работают, если не позже. У соседей тоже не займешь — не знаю я никого, вот и решила у тебя попросить. Можно я дверь пока закрою?
— Конечно.
Уверена — Соню грызло любопытство. Такой уж она человек. Но коллега сдержалась и всё-таки сначала докрасила второй глаз, а уже потом повернулась ко мне.
— Похудела… говоришь, — второе слово она добавила уже с широко открытыми глазами и ртом. — Ни фига себе!
Тем временем я сняла висящие на мне мешком тряпки и принялась одевать принесенную коллегой одежду. Влезла в нее со свистом, даже еще место осталось. А вот грудь непристойно выглядывала в разрез блузки, демонстрируя себя всем окружающим. Да, попросить еще и бельё я как-то не догадалась, а если бы и догадалась — язык бы не повернулся.
— Ты это как? — выдавила Соня после нескольких минут тишины.
— Не знаю, — отмахнулась, пытаясь запихнуть выпирающую грудь в рамки одежды. Хорошо еще, что блузка была не прозрачной.
— Не может быть! Да ты худее меня стала! — коллега соскочила с места и принялась меня осматривать. — А грудь-то какая! А волосы! — она перешла от созерцания к щупанью. — Откуда?
— Не знаю! — я отчаянно затрясла головой. — Проснулась утром — а двадцати килограммов как не бывало! Хотела сегодня в интернете посмотреть, как такое возможно. Сама до последнего не верила, что всё это на самом деле происходит! Может, болезнь какая?
— Точно не знаешь? — Соня смотрела на меня с долей иронии. — Бывает же такое! А хоть бы и болезнь! Лучше помереть вот такой Афродитой, чем толстым чудовищем.
Последнее больно кольнуло. Сама того не замечая, она только что оскорбила меня прежнюю.
— Да мне и раньше неплохо было, — пробурчала я и уселась на стул. — Давай работать. А-то сейчас Шуриковна нагрянет.
Если перефразировать мудрую пословицу — кого вспомнишь, тот и появиться. Сначала дернулась ручка двери, а потом в нее настойчиво постучали.
— Вы чего закрылись? — раздался недовольный голос Ирины Александровны.
Мать и дочь. Последняя в свои двадцать продолжает витать в облаках и жить мечтами, первая — ищет счастья в личной жизни, на которую все эти годы не оставалось времени. Они ругаются и мирятся, совершенно не замечая, что это и есть гармония семейных отношений. Но одна из них скрывает то, что способно разрушить жизнь другой. Какая тайна пылилась двадцать лет в запертом ящике стола и что делать, если мать превращается в чужого человека, а мечты — оборачиваются кошмаром?
Альтернативная Англия, XIX век. Мари — выкупная, проданная с торгов за долги родителей. Надеясь выручить за себя побольше денег и тем спасти остальных братьев и сестер от такой участи, она соврала, что умеет исполнять желания. Но оказалось, что вымысла в этих словах не так уж и много. Вот только Мари умеет исполнять только чужие желания, а своё у нее одно — стать свободной. В погоне за обманчивыми надеждами она оказывается ключом в череде дворцовых интриг и центром сластолюбивых желаний именитых лордов…
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.