Отражение - [2]

Ну а мистер Таинственный Незнакомец продолжал приходить, поддавал слегка, но беспокойства никому не причинял. Потом как-то вечером Сью Саттон, певичка из оркестра, и говорит мне:

— Мистер Мак, что это за тип приходит сюда каждый вечер один?

— А что? — удивился я.

— Даже и не знаю.

— Он что, докучает тебе? Шлет записки?

— Нет. Он просто глядит на меня.

— Ну, знаешь, Сью! На тебя многие заглядываются. Я и сам на тебя поглядываю.

Это было правдой. Сью раза два снималась в Голливуде, но большой роли не получила. Там она так ничего и не добилась. Зато из нее вышла хорошая эстрадная певичка: то, что в кинопробах казалось излишней полнотой, на эстраде было в самый раз. И если уж мистеру Загадке непременно надо было на кого-то смотреть, вряд ли стоит удивляться его выбору — ведь то же самое можно было сказать и о большинстве наших клиентов.

Теодор сообщил мне, что Сью попросила Фрэнка, одного из старших официантов, дать мистеру Загадке столик, откуда бы тому было не видно ее, что Фрэнк и сделал. Она заявила, что этот человек просиживает часами, глядя на нее и ухмыляясь, да так, что у нее мурашки по телу бегают. Это было непохоже на Сью, никогда не позволявшую себе расстраиваться из-за каких-то там мужских ухмылок.

В конце концов она снова подошла ко мне и заявила, что просит, чтобы этого мужчину больше не пускали.

— С какой это стати? — удивился я. — Нельзя же ни с того ни с сего перестать пускать человека, даже не объяснив ему причины?

— Тогда я не стану петь, пока он здесь. Хотите меня уволить — пожалуйста, но я ничего не могу поделать.

— Отдохни два-три вечера. Ты выдохлась.

— Отдохнуть-то я отдохну, но если, когда я вернусь, этот тип опять будет здесь… И не то чтобы он что-то такое сделал или сказал, нет… Но глядит на меня — точно я его собственность, что ли.

^{_{Рисунок В. ДРОНИНА}}

Сью взяла отгул. На другой день Человек-Загадка спросил у Фрэнка, что, мол, с певицей, заболела или уволилась, а Фрэнк говорит, нет, просто взяла отгул на два вечера. Тут уж я не выдержал. Любопытство, нет ли, но парень в чем-то помешался на Сью, и интуиция подсказывала мне, что это добром не кончится, а Сью была неплохой малышкой. Ну вот, на третий день, когда она вернулась, я велел Теодору не пускать больше Человека-Загадку. Теодор спросил, аннулируется ли наше пари, и я ответил, да. Мужчина появился как обычно, и Теодор не впустил его. В первый раз он воспринял это как должное, но когда это повторилось снова и снова, спросил Теодора:

— Мне дорога сюда заказана — так я понимаю?

От прямого ответа Теодор уклонился.

— Администрация не желает обслуживать джентльменов без дам, сэр.

— Да не в этом дело, — не поверил мужчина и ушел.

Через два дня он заявился снова, но на сей раз такой пьяный и гадкий, каким я его еще не видел. Теодор со швейцаром, позвав на помощь полицейского, вышвырнули его вон.

На следующий вечер я читал утренние газеты и нашел в них все, что хотел узнать.

Вот что они писали: «Вчера рано утром покончил с собой Элвуд Дейл, 47 лет, герой многих немых фильмов. Он повесился у себя в номере в отеле «Бланк»… С приходом звука Дейл, чья карьера героя-любовника не уступала многочисленным любовным похождениям в жизни, ушел из кино. В последние годы он жил на небольшом ранчо близ Голливуда. Первой его женой была Мэри Латур, после чего последовали кратковременные браки с Хейзл Харкнесс, Чарлен Манси и Рене Кейс…»

Я как раз разглядывал старую фотографию Человека-Загадки, когда к моему столику подошел Теодор.

— Значит, все уже знаете, босс.

— Да-а, скверное дело. Не пойму только, при чем тут Сью.

— Ну как же, босс. Чарлен Манси — мать Сью.

— Не знал, — ответил я. — Я вроде как должен тебе 50 монет.

Однако этот вопрос мы так до сих пор и не решили.

Перевели с английского У. БАТЫРОВА и В. ПОСТНИКОВ