Отравленный сад - [87]

Забрав меч Елизаветы, ирландцы с ворчанием вышли из комнаты и громко хлопнули дверью. Десма заперла ее на засов. Елизавета по-прежнему чувствовала кинжал, зажатый между ее худой спиной и колонной, но он был слишком далеко от ее рук и веревки.

— Мне говорили, что в Хэтфилде и Айтем Моуте с тобой была очень похожая на тебя девушка, но когда я впервые увидела и услышала ее… — произнесла Десма и умолкла на миг. Она повернулась спиной к двери, навалилась на нее и закрыла глаза. — Ты в который раз чуть не перехитрила меня, моя рыженькая лисичка.

Елизавета заметила, что отравительница как будто обращается к ним обеим. Возможно, даже разгадав их уловку, она так и не поняла, кто есть кто.

— Не верится, до чего ты дошла в своей дерзости, — продолжала Десма. Она приблизилась к Елизавете и вытащила у нее изо рта вуаль. Вместо того чтобы снова закрыться черной тканью, Десма швырнула ее на стол, к длинной кожаной шкатулке, которую искала в ее комнате Елизавета. — Болейн у нас ты, не иначе, — обвинительным тоном проговорила она и, сощурившись, зашагала обратно к Елизавете, — ибо я не представляю себе причину, по которой ты — она, — добавила отравительница, указывая на Мег, — могла отправиться в лес одна среди ночи.

— А представляешь ли ты, — сказала Елизавета, — что мне могло хватить наглости явиться сюда, переодетой в мальчишку?

— О да, это я могу представить.

Ирландка усмехнулась, обнажив ровные зубы, которые только подчеркивали уродливость покрытой шрамами кожи.

— Я видела, как ты делала это в Уивенхо, а потом в Баши. А из Хивера вообще удирала через окно. Кроме того, — добавила Десма с презрительной ухмылкой, — твоя девица почти каждую фразу начинает со слова «Пропасть!», а я сомневаюсь, что ты так разговариваешь. Насколько я понимаю, — продолжала Десма, явно упиваясь властью, — среди актеров, которые нас сегодня развлекают, есть и красавчик, которого ты взяла себе на потеху, Нед Топсайд. Я лично займусь им — всеми ими, как только мы тут закончим.

— А насколько я понимаю, — парировала Елизавета, прилагая все силы, чтобы оставаться спокойной, — твоим осведомителем в моем окружении был не кто иной, как Беатрис Поуп. Сесил знает об этом, как и обо всем остальном, поэтому он сейчас в Лондоне, чтобы сказать королеве… сказать ей, что вы во всем потерпели крах, несмотря на то что использовали Поупов в качестве шпионов.

Елизавета понимала, что злить эту женщину — значит играть с огнем, но ей нужно было узнать, какую роль играет во всем этом ее венценосная сестра.

— Полагаю, ты имеешь в виду свою единокровную сестру, — сказала Десма, подходя ближе. Она уперла руки в бедра в почти мужской, развязной манере.

— Разумеется.

— Очередная ложь Болейнов. Я, как и другие, знаю, что в тебе нет ни единой капли крови Тюдоров. Подобно тому, как ты по ночам принимаешь у себя в спальне Неда Топсайда, твоя распутная мать держала хорошенькую птичку, музыканта, который постоянно валялся в ее постели. На суде выяснилось, что среди других ее любовников был рыжеволосый Смитон…

— Я законная дочь короля! — выкрикнула Елизавета. — Посмотри на меня, послушай, как я говорю. Посмей причинить мне вред, и ты увидишь…

Елизавета подалась вперед, словно готовясь к прыжку, и вновь почувствовала кинжал, но понятия не имела, как его использовать, чтобы освободиться. Если водить запястьями вверх-вниз, может быть, влажная льняная веревка перетрется о каменную колонну? Принцесса старалась держать свою ярость в узде.

— Дело не только в тебе, отродье Болейнов, но и во мне, и в моем преданном, любящем отце, которому твоя семья раз за разом наносила оскорбления.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Это прискорбно и заслуживает сожаления. Но разве я должна отвечать за проступки родителей?

— Грехи отцов падут на детей до седьмого колена. Но поскольку ты никогда не родишь ребенка, весь яд закончится на тебе, — объявила Десма.

— Тогда тебя надо судить за то, что твоя мать жила с мужчиной вне брака, и за то, что твой отец выгнал ее.

— Ты знаешь… ты знаешь об этом? — с благоговейным страхом в голосе спросила Десма. Впервые она выглядела ошеломленной. — А знаешь ли ты, что после убийства моего отца, несмотря на его беззаветную преданность Генриху Тюдору, король палец о палец не ударил, чтобы расследовать обстоятельства его смерти и покарать виновных? — Ее голос набирал силу и пыл, а руки отчаянно жестикулировали. — Просто приказал вывести их и закопать, как ирландские отбросы, вот так-то. А я утверждаю, что еду и питье моего отца отравили твои родственники!

Елизавета вздрогнула, услышав голос Мег.

— Точно так же, как ты отравила мою госпожу, Марию Болейн. Ты подсыпала яд руками той девушки, чтобы даже не видеть, что происходит с твоей жертвой.

Десма вполоборота повернулась к Мег, потом опять посмотрела на Елизавету.

— О, вашу смерть я увижу, и очень скоро. Я буду наблюдать за каждой вашей судорогой. Могу доспорить, Анна Болейн с удовольствием посмотрела бы, как Екатерина Арагонская умирает от отравленной еды и питья…

— Отравленная еда и питье… — перебила ее Елизавета. Интуиция подсказывала ей, что пришла пора поставить все на карту. — Теперь, когда я узнала тебя, — крикнула она, снова бросаясь вперед, чтобы быстрее перетереть веревку, — я понимаю, что ты сама отравила (возможно, ржаным хлебом, зараженным плесенью) родного отца, потому что он бросил тебя…