Отрава - [15]

Но если это и так — то почему?

У нее самой железное алиби.

Да и у других тоже.

Если бы только они не говорили одно и то же.

Ну и что? Может быть, у всех были с ней одинаковые отношения.

Возможно, Мэрилин совершенно точно определила для них, что значит «дружба», и да поможет Господь тому бедняге, кто хоть на дюйм отклонился от предписанного курса.

Возможно.

— Расскажите мне о них поподробнее, — попросил он.

— Да нечего особенно и рассказывать, просто хорошие друзья. — И вдруг неожиданно спросила: — А вы кого-нибудь убивали в своей жизни?

Он с удивлением воззрился на нее.

— Почему вы спрашиваете?

— Так. Из любопытства.

Он немного помолчал, затем сказал:

— Да.

— И как вы себя чувствовали?

— Мне кажется, что это я пришел вас спрашивать.

— Да черт с ними с вопросами, — отмахнулась она. — Я уже поговорила с ними всеми и точно знаю, что вы говорили и что говорили они, так что незачем к этому снова возвращаться. Ведь вы пришли сюда, потому что они вам рассказали совершенно одно и то же, так ведь?

На сей раз пришла его очередь хлопать глазами.

— Разве не так?

— Ну... в общем, в общем, да, — промямлил он.

— Вы говорите совсем как Бэз, — засмеялась она. — Я его обожаю, он такой душка. Я обожаю их всех, они хорошие друзья.

— Да. И они так сказали.

— Я прекрасно знаю, что именно они вам сказали. И вы решили, что они лгут, что это я их научила. Но зачем мне это делать? И разве не можем мы действительно относиться друг к другу именно таким образом? Просто как очень хорошие друзья? Все мы? Только по отдельности?

— Возможно.

— А у вас есть близкие друзья, мистер Уиллис?

— Да.

— И кто?

— Ну...

— Ага, опять вы говорите, как Бэз.

— У меня есть друзья, — сказал он и впервые в жизни подумал, а так ли это.

— И кто они? Тоже полицейские?

— Да.

— Женщины-полицейские?

— Некоторые из них — да.

— Так кто ваши друзья?

— Ну... я не думаю, что моих знакомых женщин-полицейских можно так назвать в вашем понимании слова «друзья»... нет, пожалуй, нет.

— Тогда кто они вам? Любовницы?

— Нет, ни одна из женщин, с которой я встречаюсь, не является полицейским.

— А у вас вообще есть настоящие друзья среди женщин? Женщин, которых вы могли бы назвать настоящими и близкими друзьями?

— Ну...

— Вы очень хорошо пародируете Бэза, мистер Уиллис. Так что, мне так и продолжать называть вас мистер Уиллис? А как ваше имя?

— Харольд.

— И именно так и называют вас ваши друзья?

— Они зовут меня Хэл.

— Можно я тоже буду называть вас Хэл?

— Ну...

— Ой да ладно тебе. Клянусь Богом, я его не убивала! Расслабься. Пей виски, грейся у огня, зови меня Мэрилин. Расслабься!

— Ну...

— Хэл, — сказала она.

— Что?

— Расслабься, Хэл.

— Я расслабился, — ответил он.

— Нет, ты не расслабился. Я знаю, когда мужчина расслабляется, а ты — нет. Ты очень напряжен. Это потому, что ты считаешь, что это я убила Джерри и именно поэтому угощаю тебя виски и приглашаю погреться у своего огня, разве не так?

— Ну...

— Если хочешь быть моим другом, будь со мной откровенен, договорились? Ненавижу лицемеров. Даже если они и копы.

Уиллис не мог скрыть своего удивления. Он быстро сделал глоток виски — чтобы убедиться, что не спит, что находится при исполнении своих обязанностей и ему необходимо задать несколько важных вопросов, и затем спросил:

— Да, но вы не можете не согласиться, — три разных человека говорят мне одно и то же, это, мягко говоря, выглядит несколько странно...

— Ничего подобного, — возразила она. — Никто из них совершенно не умеет лгать, именно поэтому они мои друзья. Вот что нам нравится друг в друге, Хэл. Отношения, полностью лишенные всяческого притворства и вранья. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о таких отношениях?

— Ну... да нет, пожалуй.

— Ты много потерял. Еще налить?

— Я знаю, у вас встреча...

— Она подождет, — Мэрилин встала с дивана.

— Того же?

— Да, пожалуйста, — Уиллис протянул стакан и не отрываясь следил за ней, пока она двигалась к бару.

— Смотришь на мою попку? — спросила она.

— Ну...

— Если да, — так и скажи.

— Да, смотрел. До тех пор, пока вы об этом не заговорили.

Она вернулась, протянула ему наполненный стакан и села рядом.

— Расскажи мне о мужчине, которого ты убил.

— Это был не мужчина.

Уиллис давно ни с кем не говорил об этом. Не хотел говорить и сейчас.

— Значит, это была женщина.

— Нет.

— Тогда кто же?

— Оставьте это, — сказал он. Он выпил виски одним глотком и встал: — Мисс Холлис, я знаю, что вы заняты, так что мне, пожалуй, лучше...

— Испугался? — спросила она.

— Да нет, не особенно.

— Тогда сядь.

— Зачем?

— Потому что мне нравится с тобой разговаривать. Именно с разговора все это и начинается.

Он взглянул на нее.

— Что это?

— Что значит «что»? Что значит «это»?

— Я пришел сюда с улицы...

— Да и...

— Вы чуть не накинулись на меня, когда мы встретились в первый раз...

— Это было в первый раз.

— А теперь...

— А теперь садись и поговори со мной.

— Вас ждет ваша подруга...

— Так кого ты убил? — сказала Мэрилин.

Он продолжал смотреть на нее.

— Сядь, — сказала она. — Ну пожалуйста.

Он молчал.

— Дай-ка я освежу, — она взяла у него пустой стакан. Он снова смотрел, как она идет к бару и наливает в один стакан виски, в другой — джин.

Меньше всего ему хотелось говорить о том давнем случае. Он смотрел на ее попку и надеялся, что она больше не спросит, смотрит ли он на ее попку. Она не спросила, и он почувствовал облегчение. Мэрилин вернулась, протянула ему стакан с виски и снова села. Опять мелькнули обтянутые нейлоном коленки. Но на сей раз она не стала поправлять юбку. Уиллис продолжал стоять.