Отпусти меня - [14]

Саша с силой сжимает обеими руками мои соски, а я, чувствуя, как внутри все сжимается в преддверии оргазма, прошу не останавливаться. Всего несколько агрессивных движений, и тело дрожит от удовольствия. Я хрипло и рвано выдыхаю, оседая безвольной куклой. Муж подхватывает меня за талию, ускоряясь, и вскоре глухо стонет мне в шею, с силой впиваясь пальцами в кожу.

Шиплю от боли и прижимаю его голову со всклокоченными волосами к себе.

Пожалуй, за все десять лет это был самый быстрый секс в нашей жизни.

Несколько мгновений мы так и сидим в обнимку, сытые, опустошенные. Первым приходит в себя Саша. Отодвинув меня, наклоняется, чтобы кончиками пальцев подцепить халат. Сосредоточенно одевает его на меня, тщательно завязав бантик. Затем выпустив из объятий, одевается сам, сгребает со стола непочатую пачку сигарет и устраивается обратно в кресло, притягивая меня в себе на колени.

Кладу голову на грудь мужа и глубоко вдыхаю свежий ночной воздух.

Хорошо.

Трогаю распухшие губы и не могу сдержать самодовольной улыбки. Приятно знать, что между нами еще могут вспыхивать не только искры, а самые настоящие пожары.

Невольно задумываюсь о причинах такого поведения и украдкой наблюдаю за Сашей.

Напряжение, скользившее в каждом его движении, отпустило. Складка между бровями разгладилась, а левая рука методично наглаживает мое бедро сквозь мягкий хлопок халата.

— Переживаешь? — осторожно интересуюсь я.

Ладонь сбивается с ритма.

— Переживаю.

Некоторое время молчит, а потом признается:

— Чувствую себя гребанным неудачником.

Ах, вот оно что!

Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

— Почему?

Молчит и неопределенно пожимает плечами, делая новую затяжку.

— Я поддержу тебя в любом твоем решении, — серьезно говорю я и перехватываю новую сигарету.

Пачка летит в кусты.

— Хватит уже! Накурился.

Саша невольно ворчит, но слушается.

— Устала?

— Не-а, — улыбаюсь ему в ответ.

Муж поднимается с насиженного места и увлекает за собой в дом… в спальню…

Проверять будет: насколько я не устала.

* * *

Утро следующего дня я встретила в отличном расположении духа. Приятная сытая усталость разливалась по телу, и вопреки всему хотелось глупо улыбаться во весь рот.

Вот она — настоящая женская логика!

Неприятности обложили со всех сторон, а я стою у зеркала довольная и счастливая, с трудом раздирая волосы, которые превратились в настоящий колотун после бурной ночи.

Правда, долго зависать в облаках мне не дали. Дети проснулись. Уже даже почистили зубы. Кто как может, разумеется.

Умнички мои…

Океан нежности плещется где-то у самого горла, когда я наблюдаю, как Саша, шипя и едва слышно матерясь сквозь зубы, пытается натянуть сандалии на извивающуюся Дашу.

— Как у тебя это получается?! — с возмущением пыхтит он. — Фух, семь потов сошло пока обул.

Детей сегодня везет он, поэтому у меня даже есть шанс успеть погладить себе блузку.

Собираюсь как на каторгу.

Пожалуй, впервые в жизни я так не ненавижу свою работу.

В офисе меня, как всегда, заваливают безотлагательными делами, и только к вечеру вспоминаю про букет у меня в шкафу. Он уже завял, но еще не засох.

Вид поникших лепестков кислотой разъел остатки хорошего настроения.

Как же его незаметно выкинуть?

Не успела об этом подумать, как в кабинет влетела Вера Ивановна, которая в последние дни стала раздражать своей бесцеремонностью.

— Машенька! Пошли пить чай!

Излишне резким движением захлопываю дверцу шкафа и прижимаюсь к ней спиной, словно нашкодившая школьница.

— Вера Ивановна, какой чай? У меня работы непочатый край, — стараюсь за усталым ворчанием скрыть истинные чувства.

— Девочки принесли домашний торт. Пошли. Работа не волк, — весело подмигивает она и тянет меня за рукав блузки.

Придется идти. Проще съесть этот злосчастный кусок торта, чем потом полгода выслушивать про то, как Мария Викторовна отбивается от коллектива.

В бухгалтерии накрыли стол, разрезали торт. Меня усадили, сунули в руки кружку с чаем.

Сижу, жую вкусный торт, посматриваю на часы, а за столом между тем идет оживленная беседа:

— Умчал сегодня после планерки как ошпаренный.

— Да уж. Кто бы мог подумать…

— Теперь, небось, имущество еще два года делить будут.

— Да больно оно ей нужно — это его имущество. Вы знаете кем у нее отец был при советской власти?

— А сын-то с кем останется, как думаете?

— Этот сын уже на полголовы выше папы. Видела его на днях.

И тут до меня с трудом, но начинает доходить о ком они разговаривают.

По спине мгновенно прокатилась ледяная волна. Пальцы неосознанным движением вцепились сильнее в кружку. С трудом проглотила кусок торта, который застрял в горле и, сделав три жадных глотка горячего чая, поспешно спрятала дрожащие руки между коленями.

— А мне вот девочки его совсем не жалко, — говорит одна из бухгалтерш преклонного возраста. — Жена у него хорошая. Ему бы на нее молиться да пылинки сдувать, а не таскаться за всякими… не в приличном обществе будет сказано.

Молоденькая финансистка повернулась к Вере Ивановне и поинтересовалась:

— Это правда, что она за Хрыкина теперь замуж выходит?

Вера Ивановна вдохновенно ковыряет торт, выковыривая вишни, и говорит:

— Правда, неправда, но ночует однозначно. У меня Иришка дружит с его племянницей. Частенько подвожу ее до дома, там то и дело «Лексус» с тремя Олечками стоит.