Отпуск в Италии - [26]

К тому времени, когда они достигли острова, Мэйзи держала себя под контролем. Помогло та, что Блейн внезапно, буквально за один вечер, превратился во «всего лишь друга» и теперь горел желанием показать ей все.

Как только они сошли на берег, Мэйзи почувствовала очарование острова. А когда Блейн взял ее за руку, будто оказалась в раю.

Скалистые берега круто спускались в море. Вид на Неаполитанский залив поражал воображение. Но самым удивительным было море с прозрачной, как хрусталь, водой невероятно голубого цвета.

Они посетили светящиеся пещеры Голубого грота, освещенные солнечными лучами, проходящими сквозь толщу воды. В Садах Августа любовались ошеломляюще прекрасными видами берега и выступающими из моря скалами Фаральони и Пиццолунго. Затем настало время подняться на гору Монте-Соларо.

Обедали Мэйзи с Блейном в небольшом ресторанчике на берегу Марина-Гранде, где им подали risotto с дарами моря и insalata caprese из ломтиков свежайшего сыра mozzarella и выращенных на острове помидоров, приправленный оливковым маслом, листочками базилика и свежемолотым перцем.

После обеда Блейн провел Мэйзи по лабиринту переулков и площадей, потом пришло время отдохнуть за кофе с пирожными на знаменитой площади Ла Пьяцетта.

Это был волшебный день, первый из череды чудесных, золотых дней.

Блейн по-прежнему держал Мэйзи за руку, но страстных объятий больше ни разу не было. Он целовал ее в щеку, но больше ни разу не поцеловал в губы. Его рука иногда скользила вокруг ее талии, но он никогда не привлекал ее к себе. Он всегда оставался любезным, забавным и очаровательным. Они останавливались в маленьких уютных гостиницах и обедали в прибрежных кафе, но ни разу не было романтического свидания при свечах, и ни разу он не начинал шептать ей на ушко сладкие пустячки.

И это медленно сводило Мэйзи с ума.

Внезапно наступила ее последняя неделя в Италии.

Мэйзи осознала это, когда сидела у окна своей спальни, глядя на дивные краски заката. Пурпур, багрянец и темное золото перемежались с полосами цвета корицы.

Сегодня они с Блейном купались и плавали в уединенной песчаной бухточке. Блейн выглядел потрясающе в своих черных плавках, и Мэйзи буквально заставляла себя не слишком откровенно разглядывать его. На берегу они развели костерок, приготовили барбекю и потом растянулись на песке. Через некоторое время Мэйзи стало холодно. Она села, потянулась за полотенцем и удивилась:

— Я замерзла!

Блейн продолжал молча лежать с закрытыми глазами. Она не видела его целую неделю, и каждый день без него казался вечностью. Он объяснил свое отсутствие тем, что было много работы, но Мэйзи чувствовала, что была еще какая-то причина. Вероятно, ему наскучило играть роль гостеприимного хозяина.

— Ничего удивительного. Завтра уже первое сентября. Лето ушло.

Она была обижена его равнодушным тоном, но только вечером, вернувшись в свою комнату, поняла, почему — он, очевидно, намекал на то, что она скоро уедет домой, а ему все равно.

Дженни будет грустно, когда Мэйзи уедет. Они подружились, да и Джузеппе относился к Мэйзи как к члену семьи. Больше того, Джеки в одном из недавних разговоров по телефону передала ей слова Джузеппе. Он сказал Роберто, что среди миллиона девушек можно найти только одну такую, как Мэйзи.

Одна из миллиона. Губы Мэйзи скривились. Полились слезы, которые она подавляла с того момента, когда Блейн высадил ее у дома и отказался войти, будто не мог дождаться момента, когда она уйдет.

Однако она выживет. Мэйзи вытерла глаза носовым платком и отвернулась от окна. У нее есть еще четыре дня, и она не собирается тратить их на плач и стоны. В Англии для этого будет достаточно времени!

Дженни и Джузеппе гостили у друзей, а Лилиана отправилась к сестре. Мэйзи была одна. Она не ожидала, что вернется так рано. Она думала, что Блейн пригласит ее на обед, но после купанья он, казалось, хотел поскорее расстаться с ней, и она не протестовала. Она скорее умрет, чем будет умолять его побыть с ней.

Она приняла душ и вымыла из волос песчинки. Потом, пока подсыхали волосы, покрасила ярко-красным лаком ногти на ногах и нанесла лосьон на тело.

Уже совсем стемнело, и одеваться было незачем. Мэйзи завернулась в длинный махровый халат, который ей дала Дженни, и внезапно почувствовала голод. Она спустилась в кухню и сделала себе бутерброд по рецепту Лилианы — круглая булочка ciabatta, ветчина, сыр mozzarella из молока буйволицы, красный перец, помидоры и листья салата. При этом она якобы нечаянно уронила кусочек ветчины для Хэмфри. Другие собаки боялись входить в кухню, не раз испытав на себе гнев Лилианы, но Хэмфри всегда пользовался моментом, когда Лилианы не было.

— Я буду тосковать без тебя, — пожаловалась ему Мэйзи и уронила еще кусочек ветчины.

Она уже поднесла бутерброд ко рту, когда услышала щелчок открывающейся двери. Подумав, что вернулись Дженни и Джузеппе, и опасаясь, что Джузеппе почувствовал себя плохо, Мэйзи отложила бутерброд и заторопилась.

— О-о!

Увидев Блейна, она резко остановилась, и ее сердце сильно забилось.

— Привет, Мэйзи.

— Они еще не вернулись.

— Что?

— Твои родители еще не вернулись. Ты же к ним приехал?