Отпуск на даче - [7]

— Мне у тебя всё нравится, — сказала я. — Я не вижу никаких недостатков.

Мне, и правда, здесь очень нравилось. У Марины был прекрасный вкус и имелись деньги, чтобы его проявить. Единственным недостатком было, пожалуй, только одно — минимум книг (в очень богатых переплётах), но ведь не будешь это говорить. Мне это кажется недостатком, а другим — достоинством. Одно время на помойки вываливали целые контейнеры прекрасных томов, да и сейчас время от времени выставляются стопки книг для желающих их взять.

— Куда пойдём? — спросила хозяйка. — В гостиную или столовую?

— Куда скажешь. Мне везде нравится.

— Тогда сначала пошли в столовую. Я там чаще всего бываю, хотя готовлю мало и сама ем преимущественно овощи. Там и кофе попьём.

Несмотря на то, что в школе я съела многое из обнаружившихся запасов и выпила вместе с учителями несколько чашек кофе, я проголодалась и ожидала, что сейчас на столе появится или торт, или пирожные, или пироги, или хотя бы бутерброды с колбасой, сыром или окороком, а может, и икрой. К такой богатой обстановке икра идеально подходила.

— Садись к столу, — предложила Марина.

Я уже говорила, что стол был большим, но сделан он был не из дерева и не из пластика, а из стекла. Я даже не предполагала, что бывают такие большие стеклянные столы. Под прозрачной столешницей была стеклянная полка с большими причудливыми раковинами, поставленными на неё. Очень красиво и необычно. Кресла вокруг него были обтянуты белой кожей.

Хозяйка постелила передо мной льняную салфетку и на неё поставила крошечное блюдечко, а рядом положила серебряную ложку с витой ручкой. То же самое она приготовила и для себя. Потом она быстро сварила в турке кофе и разлила по маленьким чашечкам. Торт, который я принесла, она разрезала на микроскопические кусочки, положила четыре из них на тарелочку и поставила на стол. Я порадовалась, что в хозяйственном ящике стола в моём кабинете нашлась банка с овсяными хлопьями. Без съеденной каши мне пришлось бы голодновато. И хорошо, что я догадалась купить торт. Жаль, что не прихватила заодно какие-нибудь булочки или пирожки.

— Хороший кофе, — похвалила я.

— Да, я беру его в специальном магазине, — согласилась Марина. — Ты не смотри на меня и ешь.

Неудобно как-то есть, когда не ест хозяйка, так что я пила кофе мелкими глотками, растягивая этот процесс на возможно большее время, и не решалась взять кусочек торта из предложенных четырёх долек.

— Давай, я расскажу о себе, — предложила Марина. — Мы так давно не виделись.

— Рассказывай, как ты вышла замуж за миллионера.

— Он был уже очень богат, когда мы познакомились. Это приятель мужа моей знакомой. Не совсем знакомой. Это потом мы стали ходить друг к другу в гости, а в то время я давала уроки английского её сыну. Однажды он меня увидел, я ему понравилась, и он предложил выйти за него замуж. Тогда был ещё жив мой папа. Он отнёсся к Серёже с прохладцей, и мы редко встречались. Родители жили у себя, а я переехала к мужу и занялась отделкой квартиры. Потом папа умер, и муж предложил моей маме переехать сюда, чтобы вести хозяйство. Она согласилась.

Вот теперь было уместно задать интересующий меня вопрос.

— Марина, а где твоя мама жила?

— В «чуланчике», как ты называешь ту квартиру. В дальней комнате, я поставила кровать за ширму. Если Серёже что-то надо было взять, мама сразу уходила туда, и они почти никогда не встречались.

Я понимала всю бестактность своего вопроса, но всё-таки спросила:

— А когда встречались?

— Тогда было ужасно, — всхлипнула Марина. — Он так на неё кричал, что она тут же убегала к себе за ширму и начинала плакать. Я никогда этого не смогу простить ни ему, ни себе. Почему я не защитила её раз и навсегда? Я ведь даже не сделала попытки оговорить ей право свободно ходить по квартире. Это просто ужасно. Она в наше отсутствие убирала комнаты, стирала, готовила еду, к назначенному времени накрывала на стол и убегала к себе, едва услышит, как он ворочает ключом в замке.

Я представила, каково жилось этой женщине, и мне стало страшно.

— Это просто безобразие, — высказала я своё мнение, а потом задумалась и спросила. — Слушай, Марина, а зачем она всё это терпела? У неё же была собственная квартира. Жила бы себе там полной хозяйкой, ты бы ходила к ней в гости, она бы тебя навещала, когда твоего мужа не было дома…

— Да ты что?! — Марина посмотрела на меня так, словно я сказала несусветную глупость. — В этих трущобах?! В той квартирке невозможно жить. Там всего две крошечные комнатки, кухня пять метров. Я вообще не понимаю, как мы раньше все втроём там жили. После этих хором туда противно даже заходить, не то что жить. Когда я прихожу раз в месяц, чтобы получить с жильцов деньги, мне после этого хочется вымыться.

Я не знала, что на это ответить. По мне, лучше жить в утеплённой, приспособленной для наших зим собачьей конуре, чем работать прислугой в хоромах и убегать, как испуганная крыса, едва в дверь войдёт хозяин. И ещё я поняла, что Марину к себе приглашать нельзя. В нашей двухкомнатной квартире мы жили свободно, уютно, легко и даже весело, а ей она покажется убожеством. Да и ремонт там давно пора делать.