Отпрыски Императора - [50]

— Капитан Арнаид, — сказал он, когда двое легионеров подошли к тронному возвышению. — Меня известили о твоих недавних операциях возле Умбры. Ты прославил свой орден.

— Рад служить, господин примарх, — с поклоном отозвался офицер.

Лев повернулся к Альфарию. Искоса взглянув туда же, капитан с удовольствием отметил, что с лица визитера исчезло самоуверенное выражение. Никто не сохранил бы благодушное чувство собственного превосходства, стоя перед истинным сыном Императора.

— Теперь ты, — произнес Эль’Джонсон, положив громадную руку в латной перчатке на наколенник. — Как мне к тебе отнестись?

Гость склонил голову:

— Как вам будет угодно, мой господин. Я здесь, чтобы ответить на ваши вопросы.

— Ты явился из несуществующего легиона и представился именем, которого нет ни в одном документе. Ты не имеешь ни знаков различия, ни верительных грамот, и все же требуешь, чтобы тебя приняли тут, в сердце моего флота, накануне грядущей битвы.

— Но Двадцатый реален, господин, как вы вполне можете видеть, — возразил Альфарий. — И, простите, я не думаю, что вы узнали о нас только сейчас.

— До меня доходили слухи. В них говорилось об армии фантомов, которые приходят и уходят, не оставляя ниточек, за которые можно ухватиться. Но любому легиону нужен примарх, а у вас его нет. По какому же праву ты так называешь свое боевое соединение?

— Все легионы, даже этот, возникли до появления примархов. Мы — последние, но со временем отыщут и нашего повелителя. Возможно, тогда мы превратимся из фантомов в нечто большее.

— А может, и нет.

— Несомненно лишь то, что выбор сделают за нас.

Арнаид слушал и наблюдал. На первый взгляд Лев и визитер разговаривали в разной манере, но в их речи была и странная, тревожащая схожесть. Оба выражались так, будто прятали под словами скрытые смыслы, не упоминаемые вслух, но истинные.

— Объясни, зачем ты прибыл, — велел Эль’Джонсон.

— Я привел корабль с ротой наших лучших воинов. Сюда летят и другие бойцы, подходящие для действий под вашим началом. Они будут служить вам верно и беспрекословно. Мы проанализировали вашу войну с рангданцами, восхищаясь ею со стороны, поэтому ксеносам нечем нас удивить. Примите наше предложение, и все закончится гораздо быстрее.

— Щедрый дар. От моего отца, не так ли?

— От нас самих. У нас есть определенное… разрешение на такие занятия.

— В нашем Крестовом походе сражается много легионов. Никто не захотел помочь нам, кроме вас. Почему?

— Мы желаем, чтобы Крестовый поход достиг своей цели.

— Как и все мои братья.

— Мы желаем, чтобы рангданцев истребили.

Лев посуровел лицом.

— Разреши немного просветить тебя, фантом, — сказал он. — Некоторые представители моего досточтимого братства отличаются добрым сердцем и радушным нравом. Они люди снисходительные: окажут любезность всякому страннику и выслушают его истории, наслаждаясь беседой с ним, как своими маневрами в бою. Я не таков. Сердце у меня недоброе, а нрав угрюмый. Я видел, как мой легион досуха истек кровью на этой войне, и теперь с утра до ночи пытаюсь сохранить то, что осталось. Мы перебили в системах-склепах так много врагов, что вряд ли когда-нибудь отмоем руки от скверны, поэтому, если тебе дорога твоя шея, начинай говорить правду. Меч у меня на поясе висит не для виду.

У гостя почти неприметно дернулось веко. Его маска безмятежности совсем немного потрескалась по краям. Но сам он не дрогнул и выдержал взор примарха.

— Мой господин, вы должны стать магистром войны, — произнес Альфарий.

Эти два непривычных слова повисли среди теней, откликаясь эхом в серых мрачных чертогах.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Эль’Джонсон.

— Неизбежно придет день, когда найдут последнего — нашего — примарха, и тогда с нынешним притворным равенством будет покончено. Ни один император не командует своими армиями в поле, если у него есть полководцы, и этот не станет. Не разыгрывайте незнание, мой господин: вам наверняка известно, о чем уже давно рассуждают ваши братья.

— Такими речами ты навлекаешь на себя беду, — предупредил Лев.

— Я лишь указываю, что должно произойти, — сказал визитер. — Вы были первым, а ваш легион — самым могучим и многочисленным. Вам следует и дальше держаться выше всех, чтобы стать главным кандидатом на должность, которая появится в свое время. Ее задумывали с расчетом на вас. Это еще может исполниться.

— Ты говоришь так, словно решение уже принято.

— Вы губите себя на этой войне. Тринадцатый легион впервые превзошел Первый по количеству бойцов, хотя его повелитель — лишь жалкое подобие вас. Если вы продолжите нести потери в таком темпе, то уже никогда не обгоните их. Кроме того, к Десятому и Шестнадцатому относятся все более благосклонно. Вам предречена корона, господин, но она выскальзывает у вас из пальцев.

— И ты можешь вернуть ее на мое чело.

— Да, если вы сейчас же отведете свои силы. Позвольте нам довести операцию до конца, пока вы восполняете потери. Вы уже свершили столько, что никто не усомнится в вашей доблести. Вернитесь на Калибан, восстановите легион, и никто не оспорит ваше право на власть.

Эль’Джонсон поразмыслил над этим. Его крутой лоб ненадолго пересекли морщины, и он побарабанил керамитовыми пальцами по колену.