Отложенное убийство - [6]

Фотографию Алена разорвала и спустила в канализацию. После долго мыла, оттирала руки: у нее было такое чувство, будто прикоснулась к какой-то мрази! Она поняла, что это была угроза, но подумала, что не стоит отягощать жизнь Валерию, ему и без того трудно…

Второе письмо пришло, когда все подозреваемые по делу «Хостинского комплекса» уже сидели в следственном изоляторе, и поэтому оно насторожило Алену гораздо сильнее. Письмо тоже содержало фотографию Валерия Семеновича, сделанную, очевидно, исподтишка. К горлу мэра был приставлен гротескных размеров нож, нарисованный красным маркером.

Эту фотографию Алена понесла Александру Борисовичу Турецкому, трудившемуся над расследованием дела «Хостинского комплекса». Но ни отпечатков пальцев, ни каких-либо других примет, позволяющих установить отправителей, на письме не было. Следы вели в никуда. Они позволяли лишь одно сказать с уверенностью: кто-то из преступников-«хостинцев» остался на свободе.

В день, когда был убит Липатов, Алена получила третью фотографию, заставившую ее обезуметь. На ней был ее дорогой мальчик, ее Гарик! Скрытый фотоаппарат запечатлел его в момент, когда он в саду тянулся к ветке яблони, подняв руки. На манер прежних картинок, запястья Гарика обвивала тщательно вырисованная веревка, создавая впечатление, будто он подвешен на средневековом снаряде для пыток; в грудь упирался нож. Но даже не это заставило обладательницу трезвого, взвешенного мышления Алену превратиться в скулящую самку, у которой собираются отнять дитя, а способ, которым ей передали новое послание.

Фотография была приколота к двери дома Ворониных. А они-то с Валерием пребывали в самодовольной уверенности, что за пределы их новейшей, оснащенной системой видеонаблюдения ограды не проникнуть никому.

— К сожалению, у следствия нет возможности постоянно опекать мэра и его семью, — посочувствовали ей Грязнов и Турецкий. — Охрана, которую вы можете нанять в Сочи, ненадежна — на что она вам сдалась? — И настоятельно порекомендовали Алене Борисовне поехать в Москву и обратиться в ЧОП «Глория». — Какие люди там работают! Алексей Петрович Кротов, Сева Голованов, Филя Агеев, Коля Щербак, сам директор агентства — Денис Грязнов… Таких телохранителей по всей России не найдете!

И жена мэра последовала доброму совету, предварительно строго-настрого приказав Гарику никуда не выходить из дому.

15 февраля, 09.54. Денис Грязнов

Сразу после разговора с Аленой Борисовной, проводив ее в канцелярию, где она должна была написать заявление и внести аванс, Денис включил компьютер, чтобы занести в него полученные сведения. Загудел, набирая силу, системный блок, пробежали по экрану неизбежные кадры, символизирующие загрузку «Windows». Денис ожидал появления сине-зеленой картины подводного мира, выбранной им в качестве заставки. Однако вместо рыбок и водорослей пред его изумленным взором нарисовалась совсем другая картинка… На темном, фоне, позволяющем смутно разглядеть низкое сводчатое помещение, вытянулось длинное бледное тело какой-то блондинки. Руки светловолосой девицы были притянуты за наручники к потолку, щиколотки отягощали кандалы. Ее туловище плотно облегали перекрещивающиеся кожаные ремешки, постромки и шлейки, оставлявшие открытыми крупные белые полушария — те, что спереди и наверху, и те, что сзади и внизу… Лицо запрокинуто, рот полуоткрыт, но без мимического напряжения — не то кричит, не то поет. По-настоящему страдающие люди так не выглядят; скорее на лице бесстыдной блондинки было написано, что она готова немножко постоять в таком виде, если за это платят хорошие деньги.

— Макса ко мне! — разнесся по селектору рев Дениса.

Для сотрудников ЧОП «Глория» не было секретом, что днюющий и ночующий на рабочем месте толстяк Макс частенько использовал компьютеры не по служебному назначению. Сам Денис неоднократно обнаруживал в списке «Избранное» адреса сайтов, посвященных хакерству, кулинарии, филателии и другим Максовым приоритетам. Попадалась и порнуха… Но чтоб такое?

Макс явился на зов. Без приглашения придавил всем своим весом стул, который испустил звук, напоминавший предсмертный вопль. В бороде Макса завязли крошки от печенья. Жевание всевозможных вкусностей служило для него не способом утоления голода, а образом жизни. К тому, что Макс толст и неряшлив, все привыкли; но в последнее время он стал еще и нагл, отдавая себе отчет, что без него «Глории» не обойтись.

— Вызывал, начальник?

— Вот что, Макс, — начал издалека Денис, — мы безмерно ценим твой компьютерный гений и в связи с этим до сих пор закрывали глаза на отдельное… на некоторые, что ли, вещи… Но сегодня ты переплюнул сам себя! Что это за безобразие?

Макс вытянулся, чтобы разглядеть изображение на экране.

— А, это? — почти не смутился он. — Ну заходил на сайт бэдээсэмщиков, нечаянно подцепил… Сейчас уберу.

Но Денис не дал ему завладеть клавиатурой.

— Нет, ты сначала объясни, будь добр, что такое эти твои бэ, эс, или как их там.

— Бэ — бандаж, то есть связывание, — припоминал Макс, загибая похожие на сосиски пальцы, — дэ — дисциплина, подчинение, а эсэм — ну, в общем, оно самое и есть, садо-мазо… А что?