Отложенная война - [76]

Заполнив открытые бронированные кузова «ханомагов» уцелевшими стрелками, немцы плотной колонной осторожно углубились в лес по хорошо видимым, отпечатанным в сыром грунте, следам гусениц трех рот легких танков, направленных до этого в тыл французов (уже разгромленных, о чем Вегенер не знал, хотя дальнюю пальбу слышал). Через полчаса пути по узкой лесной дороге, они лоб в лоб встретились с четырьмя возвращающимися «двойками», которые так и не смогли (к своему счастью) выбраться на поле через заблокированный двумя подбитыми машинами, да еще и простреливаемый проезд.

Остановились. Взволнованные экипажи спасшихся «двоек» рассказали о полностью провальной атаке их рот с тыла на тяжелых, ни с какой стороны не пробиваемых лягушатников, о засаде (этого они уже не видели – слышали по рации) легких французских танков, о разгромном и малоудачном (прорвалось только восемь T-II) бое с этой самой засадой. Капитан приказал встреченным «двойкам» поворачивать обратно – на шоссе делать нечего – и искать ответвление лесной дороги, ведущее на запад. Вскоре такое ответвление нашли и на него повернули. После череды петляний по лесным посадкам и полям отряду Вегенера удалось встретиться с прорвавшимися через «гочкисов» злополучными «двойками». Прорвалось их тогда восемь, но теперь осталось шесть – две сильно поврежденные и вышедшие из строя машины, в конце концов, пришлось бросить.

Связаться по рации с командованием капитану не удавалось: мешало или увеличившееся расстояние, или рельеф местности – он решил действовать на свой страх и риск. Какой у него изначально был приказ? Вместе с танками гнать, как можно быстрее, в направлении на Филиппвиль, пройти город и дальше двигаться на Бомон. А за Бомоном уже долгожданная Франция. То, что танки его корпуса очень скоро прорвутся через пусть и толстых броней, но не имеющих тевтонского духа и поэтому морально слабых французишек, Вегенер не сомневался. В сражениях бывают заминки, отступления и даже временные неудачи, но гений фюрера, утвердивший план нынешней компании – ошибиться не мог. Подтверждение: Австрия, Чехословакия, Польша и Дания.

Вездесущая массированная пропаганда геноссе Геббельса добросовестно делала свое дело и капитан (как и большинство других) не знал, что «достижения» в Дании, когда после нескольких недель кровопролитнейших боев удалось захватить лишь ее сухопутную часть и остров Фюн – это, очень мягко говоря, не совсем то, что «гений» планировал (не говоря уже о так и оставшейся недоступной Норвегии и практически полностью утопленном военно-морском флоте). Никто не устоит перед несокрушимой силой вермахта! Особенно изнеженные французишки. Можно, конечно, и отступить, объехать лягушатников лесами-полями – не везде же они расположились – и соединиться с основными силами. Но правильнее будет затаиться на время, а потом неожиданным ударом во фланг или тыл противнику, помочь своим вновь наступающим частям.

Посланные капитаном вперед разведчики обнаружили в лесу укромную полянку, и отряд, тесно составив машины, расположился на ней, выставив вокруг часовых и прикрыв технику срубленными ветвями и деревцами от любопытной вражеской авиации.

А с запада на помощь ставшим на пути у вермахта французам подошли пешим маршем несколько неимоверно уставших от непривычной ходьбы с полной выкладкой бельгийских отдельных пехотных батальонов, состоявших, правда, большей частью из малоопытных резервистов. После короткого привала один батальон бельгийцев послали прочесать близлежащие поля, придорожные посадки и перелески, чтобы выловить разбежавшихся немцев: и пехоту, и выбравшиеся из подбитых танков экипажи. Обнаруживаемые немцы сразу сдавались не все – случалась и стрельба, были потери и у бельгийцев. Но в первый раз сражающихся, лишь недавно одевших военную форму солдат побуждал к доблести взбудораживший их души вид обгорелой и разгромленной бронетехники «непобедимых» бошей, в большом количестве усеявшей шоссе и окрестные зеленеющие нивы. Победа, пусть даже не твоя личная, а товарищей-союзников, всегда возносит боевой дух солдат.

Пока разбившийся на взводы батальон бельгийцев постепенно вылавливал в округе невезучих бошей, остальные части союзников надсаживались, спеша наладить оборону. Танки до поры до времени попрятались от глазастых самолетов люфтваффе в посадках и перелесках; а пехота и артиллерия принялись, не жалея кирок, лопат и прочего шанцевого инструмента в солдатских руках, зарываться в землю, пилить и рубить деревья, готовя на скорую руку узлы сопротивления.

Немцы тоже не прохлаждались. Они подтянули свежие танковые части, но, тем не менее, переть на пролом по шоссе или окружающим полям теперь не торопились (хотя из штаба 4-й армии их весьма ругательно торопили). Но командующий корпусом генерал Гот предпочел действовать по установленному распорядку: бомбардировка, артподготовка, атака пехотой при небольшой танковой поддержке – и лишь потом во взломанную оборону врага врывается мощный и многочисленный танковый клин – «Дранг нах Вестерн».

И снова жестокие схватки в небе, теперь уже поддерживаемые с обеих сторон подтянувшимися зенитными батареями и дивизионами с земли. Добавились взаимные артобстрелы гаубицами, пехотными и полевыми пушками и минометами по почти не успевшим зарыться в землю подразделениям. Немцы, не особо усердствуя, пытались атаковать на разных направлениях группами пехоты до роты, прощупывая слабые места и стыки союзных частей. Крепко получив по зубам, каждый раз быстро залегали или откатывались, вызывали на посмевший сопротивляться участок очередной артиллерийский или минометный налет. Переждав, пехота поднималась в атаку снова, но уже не обязательно на этом же направлении – могла и на соседнем.