Отложенная война - [153]

– Разрешаю, только опробывай так, чтобы в их сторону не только пули не летели, но и огонь с дула они не видели. Не привлекай внимания.

У немцев, как понял Лева, в пулеметном расчете было трое. Из своего гаубичного расчета он тоже решил привлечь к скорострельной машинке троих: наводчика Комарова, замкОвого Силантьева и снарядного Игнатова. Вчетвером они разобрались, как снимается и ставится обратно железный барабан, в котором скручивалась змеей металлическая лента на пятьдесят патронов; как вставляется узкий наконечник этой ленты в приемник; как с помощью защелки открывается крышка ствольной коробки, чтобы вытащить ленту обратно; как оттягивается назад, взводя затвор, рукоятка заряжания. Наводчик поднял вертикально мушку на конце дырчатого кожуха возле пламегасителя и стойку прицела возле лентоприемника. Выбрав себе цель – ствол дерева в ста метрах, он опустил движок прицела до отказа вниз; лег, широко раздвинув ноги и прижав левой рукой короткую, похожую на рыбий хвост, рогульку удобного деревянного приклада к плечу, и нажал на спусковой крючок. И ничего. Ясно: включен предохранитель. Смышленый Комаров быстро сообразил и, нажав на кнопку, поднял флажок предохранителя, расположенного слева над спусковым крючком, закрыв букву «S», – взамен открылась буква «F». Точно, озарило Леву: по-немецки огонь – «фоя», а «S» – это «стоп». Наводчик прицелился и снова надавил на спуск – выстрел – от выбранного мишенью дерева явственно отлетела кора – еще одиночный выстрел и еще.

– А очередью? – спросил Лева.– Слабо?

– Не получается, – виновато сказал наводчик, снова трогая флажок предохранителя и оглядывая ствольную коробку со всех сторон в поисках переводчика огня. – Не пойму.

Он снова лег за пулемет и снова стал стрелять одиночными – от дерева довольно кучно отлетала и отлетала кора. Внезапно пулемет заторопился очередью, стремительно пережевывая слева направо ленту. Наводчик отпустил палец, посмотрел сбоку на спусковой крючок и улыбнулся:

– Теперь понял (Комаров показал пальцем на две выемки спускового крючка). Если давишь на верхнюю часть, тут еще буква «Е» имеется, – одиночный огонь; если на нижнюю, где буква «D», – очередь. Тут у него на спуске еще одна пластинка имеется. Как я ее снизу прижал – спуск утопился глубже – и пошла очередь. Просто, как два пальца обмочить.

Наводчик дал еще одну короткую очередь в несчастное напичканное свинцом дерево и удовлетворенно констатировал:

– Справлюсь. Надо, думаю, теперь ленту в барабане заменить полной.

– А ты вытащи ее и дозаряди, – сказал Лева, открывая трофейный ранец. – Кроме коробок с набитыми лентами я еще прихватил и картонные пачки. Бери все (улыбнулся). Мне не жалко. И еще покумекай: для чего-то немцы таскали с собой целых два запасных ствола. Зря бы в бой с лишней тяжестью не шли. Значит – могут пригодиться. Возможно, это же не наш максим с водяным охлаждением, – ствол у них сильно перегревается.

– Так у нашего дегтярева тоже нет кожуха с водой, – вступил в обсуждение замкОвый, – но и запасных стволов никаких нет.

– А ты звук нашего слышал? Тах-тах-тах. А у немца? Тра-та-та-та. У него скорострельность даже на слух раза в два от нашего больше – вот, наверное, и перегревается. Короче. Разберитесь, как ствол меняется. А я своей машинкой займусь, а потом Костыркина схожу проведаю. Командир, как-никак.

Наводчик довольно быстро нашел защелку, которая позволяла повернуть кожух по отношению к ствольной коробке и вытряхнуть из него ствол.

– Ах ты ж, мать его фашистскую, – выругался наводчик обжегшись горячим стволом, – горячий! И стрелял я мало. Сержант, а рукавиц и них не было?

– Вот, у первого номера на поясе висел (Лева вытащил из ранца кожаный прямоугольный подсумок), сам посмотри.

В подсумке кроме инструментов, масленки и каких-то запчастей, был и выпачканный маслом и сажей плоский прямоугольный мешочек, сплетенный из толстых лохматых белых нитей. Наводчик одел его на руку, как рукавицу без большого пальца, и взялся за горячий ствол.

– Самое оно, – одобрил он. – Теперь ни хрена не чувствуется.

Убедившись, что у новоявленных пулеметчиков все в порядке, Лева присел на травку неподалеку, достал из ранца картонную пачку размером поменьше, чем с винтовочными патронами, вскрыл, убедился, что это, как раз то, что ему нужно и попробовал набить пустой магазин трофейного автомата короткими золотистыми бочоночками. Получалось у него это с большим трудом. Вражеский магазин упрямо сопротивлялся чужим пальцам. И это при Левиной-то силе. А как же сами немцы с ним справляются? Те, что послабже будут? А это что за небольшой кармашек сбоку на брезентовом подсумке для магазинов торчит? Вынутое из кармашка приспособление само просилось одной своей стороной насадиться на магазин. Сверху, при легком нажатии пальца, ходил вниз-вверх подпружиненный рычажок. Лева довольно хмыкнул и своей смекалке, и рассудительным немецким конструкторам, и принялся с помощью этого нехитрого механизма быстро и легко загонять патрон за патроном внутрь магазина.

Одной пачки ему не хватило – магазин полностью проглотил и вторую – все 32 патрона. Разобравшись, как из-под корпуса автомата, при нажатии на кнопку сбоку, откидывается металлический приклад и возвращается обратно; как поднимается-опускается перекидной визир для стрельбы на двести метров, сержант оттянул рукоятку затвора назад, прицелился в уже пострадавшее от пулемета дерево и дал короткую, на три патрона, небыструю очередь – попал.