Откуда ты, Жан? - [71]
Фройлих сделал знак и гестаповцы увели арестованную.
— Ну, что теперь скажете, Жан? Может, больше не будем упрямиться и приступим к делу, а?
— За что меня арестовали? Я эту девушку не знаю. И я ни в чём не виноват!
— Смотри, какой невинный ангел! — Фройлих с треском покрутил ручку сейфа, открыл дверцу и бросил на стол объёмистую папку с личным делом, о котором упоминал однажды Омельянюк.
— Александр Бабушкин; Базаров; Назаров… В последний раз, Жан, спрашиваю по-хорошему…
— Я ничего не знаю.
— Хочешь выйти чистым, сволочь! — переменился вдруг Фройлих и ударил Кабушкина кулаком в лицо.
Жан покачнулся, однако не упал. «Ах, так!» — и с размаху, что было силы, двинул гестаповца по морде. Тот упал в своё кресло.
Стаей налетели гестаповцы. Одного Кабушкин ударил стулом, другому подставил ногу, повалил стол и намеревался прыгнуть в окно, с третьего этажа, но сзади схватили его за ноги, резиновой дубинкой ударили по голове. Разъярённые солдаты повалили его на пол и стали топтать ногами…
Пришёл он в себя на мокром цементном полу. Темно. Протянешь руку вправо — каменная стена, повернёшь плечо налево — тоже стена. «Вот он — каменный мешок!» — подумал Кабушкин, сплёвывая кровь.
Снова потащили на допрос. Фройлих с наклеенным на щеке пластырем начал кричать на Кабушкина издалека, не подходя близко. С двух сторон, держа наготове резиновые дубинки, стоят гестаповцы с засученными рукавами.
— Кто, скажи, твои товарищи? Где они находятся?
— Я никого не знаю.
— Врёшь, сволочь!
— Не виноват ни в чём…
— Кто организовал побег военнопленных из лагеря?
— Не знаю…
— Кто увёз партизанам медикаменты?
— Не я…
— Не ты?.. Пороть!
Его потащили в комнату пыток. И тут допрос:
— Кто помог тебе устроить побег Сайчика из больницы?
— Я Сайчика не знаю!..
— Последний раз спрашиваю.
— Не знаю…
— Не знаешь… Сейчас вспомнишь! — прошипел Фройлих.
Привязав его к скамейке, задрали рубаху и с двух сторон замахали плётками. Постегают, постегают и спросят: не вспомнил? Снова стегают.
— Ничипоровича знаешь?
— Нет.
— Татарин Хасан участвовал в издании газеты?
— Не знаю такого.
— Кто убил Давыдова?..
Если бы гестаповцы сумели развязать Кабушкину язык, то могли бы взять не один десяток подпольщиков и связных партизан, возвращающихся из леса в город. Но Кабушкин молчал…
Тогда его посадили на электрический стул. Мучительнее и страшнее пытки не придумаешь. В вены будто заливают расплавленный свинец, а всё тело протыкают бесчисленным количеством раскалённых добела иголок. Бьёт лихорадочная дрожь, судороги сводят ноги, руки, сердце…
Но Кабушкин терпел. Когда работал на трамвае, то несколько раз попадал под электрический ток. Видел и тех, кто умирал от молниеносного удара током. Фашисты же человека не сразу убивают, они до последнего момента пытают его, мучают. В голове сейчас одна мысль: «Выдержать!.. Выдержать!» Кабушкин повторяет эти слова. Ничего другого, ибо другое не имеет значения…
Гестаповец, увеличивая силу тока, наблюдает за жертвой. Очень редкие выдерживают адские муки. Сейчас, вот сейчас… Но Кабушкин молчит. Он безмолвен.
— Расскажи… Если расскажешь, прекратим подачу тока! — говорит Фройлих.
Снова те же вопросы, опять судороги, огненные иглы, пот, стекающий рекой по лицу… «Выдержать!.. Выдержать!.. Выдержать!..»
Покрашенные стены отодвинулись куда-то в сторону, теперь они уже напоминают рассветы на Волге, словно выпал на берега сероватый утренний туман…
Кабушкин очнулся от холодной воды — ему поливали голову. С жадностью хлебнул один-два глотка.
— Пить хочешь? — спросил Фройлих. — Вода — целебная штука. Если не дашь ответа на мои вопросы, четырнадцать суток будешь без воды. Человек дольше не выдерживает. Запомни… Такому способному разведчику — и без воды? Зачем? Работать надо, жить! Ведь жизнь тебе не даётся дважды… Наверное, есть любимая девушка, родители — отец и мать…
— Отца нет…
— А где же он? Ах, да, понимаю, в 1941 году…
— Нет, в 1914 году.
— Во время службы в царской армии? — Фройлих, перестав шагать из угла в угол, уставился на Кабушкина. Он радовался, что наконец-то Жан разговорился — теперь только надо умело продолжить беседу.
— Ещё раз нет, — сказал Кабушкин. — Отец, не желая быть под вашим сапогом, бежал в Россию и около Могилёва, на дороге, выпив отравленную вами воду погиб.
— Магилёв… Магилёв… А ты сам… откуда, Жан? Мы не смогли этого выяснить. Преступления твои нам известны, за них получишь высшее наказание. Об этом надо будет сообщить родным. А то и не узнают они… Откуда же ты, Жан?
Кабушкин улыбнулся.
— Хорошо, хорошо… Настроение улучшается, — одобрил Фройлих.
— Если не знаете, узнаете, господин следователь! Я из Советского Союза.
— Не будь ребёнком, Жан.
— И вы не притворяйтесь великодушным! Повторяю вам, я ни в чём не виноват. Вот и всё!
Фройлих кивнул стоявшим у двери гестаповцам:
— Запереть в отдельную камеру. Ни есть, ни пить!
Петля сжимается
Снова каменный мешок. Даже не узнаешь — ночь ли на улице, день ли. По коридору стучат кованые сапоги. Ругань и стоны вперемежку. То и дело со звоном открываются дверные запоры, слышатся крики. Потом какое-то время снова тихо. Только где-то капает вода.
В основе документально-художественного романа — героический путь женского авиационного полка ночных бомбардировщиков, в составе которого было 23 Героя Советского Союза.Повествование ведется от имени Магубы Сыртлановой — бывшего заместителя командира эскадрильи.
Вторая книга документально-художественного романа «Звёздные ночи» о лётчицах — Героях Советского Союза М. Сыртлановой, О. Санфировой, Р. Гашевой и других, которые, не щадя своей жизни, воевали с фашистскими захватчиками в Великую Отечественную войну.
Повесть о судьбе Героев Советского Союза, ровесников — украинца и татарина, которые вместе росли, учились, работали на шахте в Донбассе, вместе служили на погранзаставе, а затем героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны.
«За один бой человек стал героем. Легко и быстро, — думают порой подросток или юноша. — Будь на его месте, я бы сделал то же самое». Прочитав книгу, они поймут, что истоки героизма — это величие духа, безграничная любовь к Родине и вместе с тем ежедневный упорный труд, беспрерывная учёба и бескорыстная дружба.Книга посвящена памяти героев — отважных сынов советского народа.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
В августе 1942 года автор был назначен помощником начальника оперативного отдела штаба 11-го гвардейского стрелкового корпуса. О боевых буднях штаба, о своих сослуживцах повествует он в книге. Значительное место занимает рассказ о службе в должности начальника штаба 10-й гвардейской стрелковой бригады и затем — 108-й гвардейской стрелковой дивизии, об участии в освобождении Украины, Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. Для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В художественно-документальной повести ленинградского журналиста В. Михайлова рассказывается о героическом подвиге Ленинграда в годы Великой Отечественной войны, о беспримерном мужестве и стойкости его жителей и воинов, о помощи всей страны осажденному городу-фронту. Наряду с документальными материалами автором широко использованы воспоминания участников обороны, воссоздающие незабываемые картины тех дней.
«— Между нами и немцами стоит наш неповрежденный танк. В нем лежат погибшие товарищи. Немцы не стали бить из пушек по танку, все надеются целым приволочь к себе. Мы тоже не разбиваем, все надеемся возвратить, опять будет служить нашей Красной Армии. Товарищей, павших смертью храбрых, честью похороним. Надо его доставить, не вызвав орудийного огня».
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.