Откуда ты, Жан? - [59]
— Какая бабка? Откуда она взялась?
— Появилась перед войной. Собирает подаяния — хочет восстановить церковь какой-то святой Варвары. Привезла даже утварь — говорит, издалека.
Но Жана интересовала уже не бабка с её церковной утварью — он думал о том, как добыть медикаменты раненым партизанам.
— Спасибо, Я пойду к своим, посоветуюсь…
В городе на тротуарах и дорогах снег начинал оттаивать. Его мохнатые шапки на развалинах домов сверкали под солнцем особенно ярко. Временами со звоном падали острые, как старинные копья, сосульки. С разбитых карнизов и оконных наличников стучали в землю дружные капли — будто горючими слезами плакали хмурые трущобы…
Весна. Какой она будет и что принесёт непокорённым людям Белоруссии? Фашисты в городе пока чувствуют себя как дома. Вон идут по улице двое, вдребезги пьяные, горланят песню, будто на именинах были. Хорошая добыча! В карманах у них наверняка есть увольнительные, образцы подписей которых так нужны партизанам… Но из-за угла вышли трое с автоматами. «Патруль!» — насторожился Жан, и по телу его пробежали мурашки. Свернуть в сторону? Правда, бояться нечего, документы у Кабушкина были в порядке, а всё-таки… Внешность его тоже не вызывала сомнений — был он одет как заправский парикмахер — демисезонное пальто, чёрная шляпа, в руке маленькая сумочка о пульверизатором и дорогими духами.
Нет, его не остановили. А за пьяными охотиться не было времени. Его занимал грузовик. Надо спешить к старушке, там видно будет…
Из явочной квартиры Жан вышел сгорбленным крестьянином. Его не узнать: залатанный ватник, такие же замусоленные брюки, старые солдатские сапоги, на спине мешок, а в мешке соль и завёрнутое в тряпку мыло. Будто выменял добро это у городских жителей на сало и теперь вот возвращается в родное село. Такому человеку положено креститься перед божьим храмом и не грех опрокинуть чарку водки у богомольной старухи перед выходом из города.
Надо купить у бабки самогон, пройти на контрольный пункт и ждать грузовик. Во время проверки часовыми пропуска предложить выпить шофёру, чтобы тот согласился взять попутчиков до Хатыни. По дороге же прикончить фашистов и завернуть на ближайшую базу партизан. Таков был его план.
Как было условлено, встретились они с другом у самой церкви. Креститься им на эту рухлядь не пришлось: неожиданно из-за поворота выехал грузовик.
— Эх, чёрт! Не успели! — выругался Жан.
Грузовик остановился у пристройки, где когда-то раньше трапезничали братья-монахи.
— Может, попытать счастья — спросить разрешения на поездку с господами офицерами? — спросил Жан Саранина. — Здесь же за столом, за выпивкой.
— Попробуй.
Жан зашагал к пристройке — в ресторанчик, похожий на распивочную. Но его не только сидеть за столом, даже за порог не пустили.
— Вшивый сабака! — поднялся пьяный немец. — Век![4]
— Прогнали.
Нечего было и думать о поездке на грузовике. Жан подошёл к Саранину.
— Касатики, пожертвуйте на храм божий, — послышался жалобный голос. — Утварь с самой Казани привезла.
Жан оглянулся. Опираясь на палку, к ним подошла старушка лет шестидесяти с острыми, как у ястреба, глазами, в очках.
— А если надо горло промочить, найду вам покрепче, только не скупитесь.
«Глафира Аполлоновна! — чуть не вскрикнул Кабушкин. — Так вот почему сундук с золотом, что стоял у Пелагеи Андреевны, оказался тогда пустым, — молнией мелькнула мысль. — Сплавили кресты и чаши. Сплавили… Теперь на храм собирает…» Жан достал из нагрудного кармана две немецких марки и, сторонясь, протянул их старухе.
Глафира Аполлоновна, быстро хапнув деньги, вытащила из-под фартука поллитровку.
— Пейте, голубчики, на здоровье.
— Пошли, Христофор, тут господа, — сказал Жан своему спутнику.
Они зашагали по шоссе к шлагбауму, где находился контрольный пункт.
— Успеем ли? — шепнул Саранин.
— Должны успеть, — ответил Кабушкин.
День клонился к вечеру. Навстречу дул резкий ветер. Это на руку. Будет предлог отогреваться около будки, прислонившись к стенке, и ждать машину. А раздумья о Глафире не покидали. Хитрая тётка. Фанатичка… Какой была раньше, такой осталась и теперь…
Молча дошли до контрольного пункта. Здесь навстречу им вышли двое с автоматами. Третий остался в будке.
— Многовато… — подумал Жан.
Стали проверять у них документы. Худощавый немец и краснорожий полицай присматривались к запоздавшим путникам.
— Куда вас на ночь глядя черти гонят? — спросил краснорожий.
Немец тоже поворчал.
— Должен сейчас подъехать грузовик, господа, — сказал Жан. — Мы договорились — подвезут нас… Ветер-то какой злючий. Продувает насквозь… Может, чарка у вас найдётся? — Кабушкин вытащил из кармана поллитровку. — Первач, с перцем. Не успели в городе. Погреться бы на дорогу…
Полицай, облизывая губы, глянул на часового.
— Шнапс?.. Гут, гут![5] — сказал тот, кивая на будку — Битте.[6]
Глаза Жана и его спутника встретились…
Внутри будки глухо прозвучали три выстрела. Когда же подъехал грузовик с медикаментами, проверять документы вышли двое переодетых. Жан, покосившись на пьяного шофёра, взял его пропуск. Тем временем Саранин с автоматом залез в кузов.
В левой руке Жана пропуск, правая держит в кармане пистолет. Как только что-то крякнуло в кузове, Жан выстрелил в шофёра, другим выстрелом уложил сидящего рядом немца.
В основе документально-художественного романа — героический путь женского авиационного полка ночных бомбардировщиков, в составе которого было 23 Героя Советского Союза.Повествование ведется от имени Магубы Сыртлановой — бывшего заместителя командира эскадрильи.
Вторая книга документально-художественного романа «Звёздные ночи» о лётчицах — Героях Советского Союза М. Сыртлановой, О. Санфировой, Р. Гашевой и других, которые, не щадя своей жизни, воевали с фашистскими захватчиками в Великую Отечественную войну.
Повесть о судьбе Героев Советского Союза, ровесников — украинца и татарина, которые вместе росли, учились, работали на шахте в Донбассе, вместе служили на погранзаставе, а затем героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны.
«За один бой человек стал героем. Легко и быстро, — думают порой подросток или юноша. — Будь на его месте, я бы сделал то же самое». Прочитав книгу, они поймут, что истоки героизма — это величие духа, безграничная любовь к Родине и вместе с тем ежедневный упорный труд, беспрерывная учёба и бескорыстная дружба.Книга посвящена памяти героев — отважных сынов советского народа.
Свою армейскую жизнь автор начал в годы гражданской войны добровольцем-красногвардейцем. Ему довелось учиться в замечательной кузнице командных кадров — Объединенной военной школе имени ВЦИК. Определенное влияние на формирование курсантов, в том числе и автора, оказала служба в Кремле, несение караула в Мавзолее В. И. Ленина. Большая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны. Танкист Шутов и руководимые им танковые подразделения участвовали в обороне Москвы, в прорыве блокады Ленинграда, в танковых боях на Курской дуге, в разгроме немецко-фашистских частей на Украине.
Автор книги — машинист, отдавший тридцать лет жизни трудной и благородной работе железнодорожника. Героическому подвигу советских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны посвящена эта книга.
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.