Откуда родом варяжские гости? - [10]
В историографии известно несколько трактовок проблемы возникновения норманизма. Например, Н.И. Ламбин считал первым норманистом составителя «Повести временных лет», а немецких учёных не более, чем его последователями.[89] Такой подход совершенно не был случаен, так как сама «Повесть временных лет» была важнейшим источником по варяжской проблеме, а достоверность её свидетельств зачастую не вызывала сомнений даже в XIX веке. Позднее А.А. Шахматов закрепил мнение, «что первым норманистом был киевский летописец (Нестор) начала XII века».[90] В советское время сторонниками такой версии были В.А. Пархоменко и М.Д. Присёлков.[91]
Однако проблема зарождения норманизма не ограничивается суждениями о киевском летописце или об академике Байере, как о первых сознательных норманистах. Совершенно неожиданный поворот в исследовании этой темы получается на шведском материале.
Уже в XVII веке шведские историки пытались выяснить значение слова «варяг» и объяснить происхождение Рюрика. В это время в шведско-финской историографии зарождаются первые зачатки норманнской теории, которой в то время не существовало в немецкой науке. Этой проблемой в своё время занимался липецкий историк В.В. Фомин, что нашло отражение в его диссертационном исследовании и последующих работах.[92]
Шведская историографическая традиция отождествлять варягов со шведами была обусловлена актуальными политическими мотивами. В годы Ливонской войны разгорелась резкая полемика между Иваном Грозным и шведским королём Юханом III, которая не обошла также варяжский вопрос. Полемика основывалась на разногласиях о титуловании, которое в средние века было неизменно первостепенным. Иван Грозный считал Юхана III выходцем из «мужичьего рода», имея в виду, что его отец не был королевской крови.[93] Среди архивных документов действительно не нашлось доказательств, что Швеция по общепризнанному рангу входила в число королевств. Отец Юхана III Густав I Ваза происходил из шведского дворянского, но не королевского рода. Он вступил на престол в 1523 году после освобождения Швеции от власти датских королей. Поэтому Иван Грозный не считал шведских правителей равными себе.
Юхан III в ответ прибегнул к тому аргументу, что варяги были родом из Швеции. Несомненно, это был взвешенный дипломатический ход, направленный на то, чтобы, по крайней мере, уровнять политически Швецию с Россией. Начало норманистской трактовке варяжской легенды было положено именно тогда.
В Европе был хорошо известен шведский писатель и историк Петрей де-Эрлезунда (1570-1622), который был родом из Упсалы и учился в гуманитарной Высшей школе имени Юхана III. Он служил в России четыре года, а затем в 1608 и 1611 годах ездил в Москву посланником Карла IX. В 1615 году Петрей написал свою «Московитскую хронику» и сам же, в 1620 году, перевёл её на немецкий язык.[94]
Ю.А Лимонов характеризовал Петрея как «политического агента» шведского двора в России, отмечая, что вся его деятельность была направлена на сбор актуальной политической информации об отношении русского правительства к шведской короне и всевозможных сведений о прошлом России.[95]
Петрей полагал, что русы (варяги) были народом с побережья Балтийского моря, также как шведы, финны, кашубы, померанцы, венды и другие. Вопрос состоял лишь в том, с какого берега — южного или северного — они происходили, и здесь начиналась путаница. С одной стороны, Петрей писал, что князья Рудрих, Синаус и Трувор вели своё происхождение и вышли из Пруссии, а впоследствии стали править в Северо-западной Руси. Однако в той же работе дальше он поправлялся и указывал, что они происходили не из Вагрии (Wagerland), располагавшейся в земле Гольштейн, а из Швеции. Противоречивость следовала, видимо, из того, что в начале XVII века Прибалтика находилась в поле внешнеполитических интересов, а впоследствии и под властью Швеции. В этом ключе Петрей критикует явно традиционную точку зрения о варяжской прародине в гольштинской Вагрии.[96]
Кроме того, к шведской версии происхождения варягов Петрея побудила речь новгородских послов перед шведским королём Карлом-Филиппом в 1613 году в Выборге. Новгородцы якобы настаивали на его переезде в Новгород, утверждая, «что Новгородская область, до покорения её московским государем, имела своих особенных великих князей, которые и правили ею; между ними был один тоже шведского происхождения, по имени Рюрик».[97]
Петрей, по замечанию Лимонова, широко использовал западноевропейские и русские источники, но комментировал их, конечно, на собственный лад.[98] Имени Рюрик у Петрея соответствуют шведские Эрик, Фридрих, Готфрид, Зигфрид или Родрих; Синеус имеет скандинавскую аналогию Свен, Симон или Самсон; а Трувор — Тур, Тротт или Туф. Таким образом, с этой подменой Петрей «опередил» Байера на сотню лет, отождествляя «русские» имена варягов со скандинавскими, совершенно не пытаясь понять их значения.
После Петрея «речь новгородских послов» приобрела известность благодаря шведскому историку Ю. Видекинди, который в 1671 году опубликовал свою «Историю десятилетней шведско-русской войны». Исследователь уточнял, что на шведское происхождение Рюрика указал глава новгородского посольства, архимандрит Киприан.[99]
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.