Открытый сезон - [44]

Последовал еще шлепок, еще. Вокруг ног Мартина вздымались фонтанчики воды. Но вот лес сомкнулся за ним и Грэг опустил ружье.

«Предположим, они бы убили Мартина прямо там — подумала она. — Я бы увидела, как выстрелом убивают человека. То, что обычно видишь в кино, но никогда в жизни. Кто-то один поднимает оружие и кто-то другой падает. А после люди стоят вокруг и смотрят на тело безо всякого выражения на лицах. Или несут его, держа за руки и за ноги, голова болтается, трется и колотится обо все на свете.»

— Он ушел, — подумала она.

Она поползла и когда добралась до сгнивших останков ствола, воспользовалась им, чтобы подняться, на ноги и стояла, превозмогая боль, раскатывающуюся по всему ее телу, пытаясь определить, что идет от Мартина, от ее ребер и лица, что от раздирающих кустов, а что от воды и лодки.

И боль от страха.

Кто-то заговорил с ней внутри ее головы, кто-то с настойчивым испуганным голосом, незнакомый ей! — Двигайся. Прежде, чем они увидят тебя.

Она попыталась повиноваться. Одна нога толкнулась вперед, как увязший в грязи свинец. За ней другая. Одна нога, другая, левая, правая. Вкус рвоты и крови во рту. Сломанные зубы. Режущие боли повсюду.

Руки ее почувствовали первыми. Почему это стало так жестко прямо перед ее лицом? Откуда взялся этот царапающий бурый запах старого дерева? И занозы, впивающиеся в ее ладони, Она медленно сосредоточилась. Она прижималась к бревенчатой стене лесопилки, растопырив руки, чтобы не упасть. Все снова всплыло в ней. Кен, Грэг и Арт на берегу, в погоне за Мартином, она на острове одна. У нее родилась идея найти ружье, прежде чем они вернутся на остров. Сколько же прошло времени с тех пор? Осталось ли у нее еще время? Она прислушалась. О чем-то спорили несколько голубых соек. Других звуков не было. Она пошла прочь от лесопилки, осторожно чтобы было не очень больно. Сейчас голова ее была ясной и она передвигалась. Одна нога следом за другой, через густой кустарник на опушку у хижины. Дверь была открыта: из камина длинными струйками тянулся дым.

Там никого, она это знала. Она пустилась бегом. Упала, поднялась, снова споткнулась. Добравшись до хижины, она подтянула себя по каменным ступеням, потом пробралась внутрь и на кухню. Схватив вскрытую бутылку бурбона, она сделала глубокий глоток прямо из горлышка. Ее обожгло и снова вырвало. Выходить из нее уже было нечему и, немного постояв, согнувшись над краем стола, она нашла стакан и набрала воды из крана, выпила ее и удержала внутри.

Потом она вернулась в гостиную к их арсеналу. Тот был заперт. Но ведь должен быть топор, не так ли? Разве Грэг не рубил дрова? Она нашла его снаружи и принесла в дом и расколола шкаф с оружием. Когда запоры поддались, убрав их, она распахнула дверцу ц выбрала охотничье ружье. Это было что-то знакомое для нее. У Эдди было такое. Там была еще зеленая коробка. Может быть, это патроны? Она очень мало знала об оружии. Она разодрала коробку и они высыпались; короткие, толстые, зеленые цилиндрики с плоскими концами и медным основанием. Такие Эдди использовал для охоты на уток. Она заряжала для него, могла и это зарядить. Он даже давал ей стрельнуть однажды. Она знала как. Она втолкнула патрон в магазин, потом еще один, всего пять. Затем сунула дюжину себе в рубаху и пошла на кухню сделать еще глоток. А что если ей сесть прямо перед входной дверью. Она сразу пришлепнет одного из них, как только они вернутся. Но, скорее всего, только одного. А вдруг она уснет?

Она нуждалась в воде. Она нашла флягу, наполнила ее, захватила коробку бисквитов и сушеных фиников. Снаружи она постояла в нерешительности, прислушиваясь к отдаленным голосам ворон и соек. И к тяжелым громыхающим ударам ее сердца.

Солнце было теплым, а кусты и лес пахли осенью. Куда ей пойти? Где безопаснее? Слишком далеко нельзя. Боль пульсировала в глубине ее глаз, входила и выходила в глубину ее тела накатывающимися волнами. Ей необходимо прилечь — она знала, что у нее сломаны ребра.

Она спустилась по ступенькам не упав, обронила флягу, подобрала ее, медленно пошла через опушку к кустам.

Где-нибудь на лесопилке? Там вроде были поленницы из старых бревен. Может среди них? Или позади проржавевших механизмов?

Подул ветер, не сильно, но унес с собой теплоту осеннего солнца. Он пошелестел несколькими бурыми листьями еще цепляющимися за ветки и наклонил верхушки елей и сосен, Бледный свет сочился сквозь ели и дыры в потолке, проливаясь на разрушившиеся доски пола и давно сгнившие стружки. Напротив Нэнси находились массивные матовые контуры паровых механизмов, принадлежавших другой эпохе и с которых давно уже сняли все, что имело хоть какую-то ценность. Она доковыляла до этой машины, нырнула под гигантское с железными спицами колесо и очутилась в круге света от дыры в крыше. Где-то под крышей стрекотали цикады. Она двинулась назад в тень и увидела небольшой открытый квадратный колодец со стороны печи. По нему вниз спускалась старая железная лестница, а внизу, в основании печи, была ржавая железная дверь. Она осторожно спустилась. А не загнала ли она себя в ловушку? А вдруг здесь они станут искать прежде всего? Тут она заметила другую дверь на другой стороне колодца. Она подошла и толкнула ее. Дверь с натугой открылась. Она очутилась в темном, усыпанном галькой помещении, а над ее головой виднелись распотрошенные внутренности машины, Нэнси перешагнула через обуглившиеся балки и кирпича и внезапно почувствовала себя в безопасности. Ей необходимо прилечь. Она не в силах идти дальше. С усилием, отнявшим все оставшиеся силы, она забралась на каменную полку стены в задней части помещения и устроилась в узком пространстве между балками, поддерживающими пол верхней комнаты. Развернувшись ногами вперед, она скользнула во все сгущавшуюся тьму. Что-то протестующе заворчало неподалеку, какой-то маленький зверек, как ей показалось, В глубине были смятые листья и запах грызунов. И проникающее ощущение присутствия пауков.