Открытый сезон - [42]

И, наконец, само убийство, не столько акт, сколько полное признание и осознание самими жертвами, что вот оно, что конец неизбежен и наступит немедленно и ничто уже не сможет спасти их. Если все было бы сделано правильно, можно было бы даже получить дивиденды, когда жертвы до того измучены, что буквально сами станут умолять казнить их.

В качестве разновидности охоты, Кен знал, что этому равного не будет. И хотя в основе удовольствия остаются теми же, они станут гораздо более сложными и в связи с этим принесут большее удовлетворение. Это было бы, фигурально выражаясь, продвижение по сравнению с настоящим, примерно, как ружье по сравнению с луком.

Он посмотрел на часы. Еще пять минут. Он подумал о Нэнси. Она действительно была лучшим из всего, что они имели. Единогласно. Если пристально рассмотреть ее. И она не могла не вызывать симпатии. Этим утром, когда он плавал в ледяном озере, у него мелькнула странная мысль. Взять Нэнси и смыться с нею. Бросить Грэга и Арта, плюнуть на Эллен, отправиться, может быть, в Южную Америку и начать новую жизнь. Такую девушку, как Нэнси, можно заставить делать все, что угодно. Для начала, она не будет, как Эллен, противиться групповому сексу. Она отчаянно жаждала любви и признания. У нее было хорошее тело и красивое лицо и какое-то загадочное невротическое качество, придававшее ей стильность. Немного приодеть и она сможет соперничать с лучшими. Да что за черт, в конце концов, разве обязан мужчина всю жизнь провести с одной женщиной? Эллен получила от него все лучшее. И допустила роковую ошибку, свойственную всем женщинам, принимающих своих мужей как должное. Только по одной этой причине она заслуживает быть брошенной.

Он привстал нерешительно и понес свою чашку кофе внутрь.

— Около трех минут, — объявил он.

Он поставил чашку в мойку и случайно задел ногой цепь. Та звякнула по полу. Он посмотрел вниз на нее. Неужели так быстро пролетели семь лет? И тут он понял, что не прав в отношении Нэнси, Она слишком много знала, У нее всегда будет оружие против него. Независимо от того, какой она была сейчас, разве не стала бы она, в конце концов, заниматься тем же, что он только подумал про Эллен и других женщин? Разве он только что не сказал себе об этом? Через некоторое время Нэнси, как и все, станет принимать его, как должное, А что касается Нэнси, когда наступит этот день, она станет опасной. Ей придется исчезнуть.

Он взял ружье и натянул охотничью куртку, внезапно почувствовав себя прекрасно. Было так приятно принимать решение о ком-то, вроде Нэнси. У тебя остается решающее слово по их поводу. Ни бог, ни судьба, ни они сами или что-либо подобное. Только ты решаешь.

Кен вышел наружу и перебил спор Арта и Грэга.

— Что-ж, — сказал — он, поглядывая на часы, — приступим.

Глава 16

Нэнси обнаружила лодку раньше Мартина. Та тихо плескалась в двадцати ярдах от берега, наполовину скрытая выступающим из воды кустом, к которому она была привязана. На мгновение она заколебалась, говорить ему или нет. Они вышли из тяжелых болотистых лесов на берег со стороны большой земли. Нэнси тащилась позади, ощущая боль от двух увесистых ударов, которые он ей нанес. Первый она получила, когда догнала его на месте причала, пониже хижины. Идея его была захватить одну из резиновых лодок, но, естественно, они обе исчезли. Второй раз он ударил ее, когда они пересекали темный, поросший мхом пол лесопилки, а на ее крыше, высоко вверху, спорили и трещали сойки и цикады. Самое пугающее было то что в обоих случаях он оставался холоден, как лед. Лицо его было лишено каких-либо эмоций. Он говорил совершенно спокойно, словно они абсолютно не были знакомы, только что встретились и обсуждают кого-то постороннего.

— Ты мне не нужна, — сказал он. — Ты понимаешь? Я хочу жить, а ты меня задерживаешь. Из-за тебя меня могут убить. И тогда он сжал кулак и ударил ее.

Удары пришлись в лицо. Она уже чувствовала пульсацию в одном заплывающем глазу. Другой удар порвал ей ухо, и сейчас она и шея под ним были покрыты запекшейся кровью, прибавившейся к той, что пролилась из порезов на ее голове. Но ни удары Мартина, ни ветки и колючие кустарники, наполовину разорвавшие шерстяную рубаху Кена на ее спине, не могли причинить боль, способную сравниться с болью от ее ужаса. Буквально физически, он распространялся от ее диафрагмы наружу по радиусу, словно прорезая реальным ножом, двигаясь вверх, к ее сердцу и легким, останавливая дыхание, а потом устремляясь вниз, вонзаясь и заставляя содрогаться.

Она продолжала беспомощно смотреть па лодку. В голове мелькнула мысль, что если она не скажет Мартину о ней, то лодка может достаться ей. Она может оставить его позади, чтобы задержать своих мучителей, так как, наверняка Кен, Грэг и Арт в любой момент настигнут их. Они и так уже потратили кучу времени, по крайней мере, Мартин. Сначала они вышли на еле заметную тропку к северному краю острова, потом наполовину вскарабкались на утес, возвышающийся над ним, и наконец, прошли через лесопилку к западному берегу, куда, если бежать так, как собирался Мартин, они должны были бы направиться с самого начала. Отсюда было всего несколько сотен ярдов до большой земли, а там уже вопрос был в том, кто быстрее бегает. Но Мартин, как она знала, рассматривал то, что Кен дал ему компас и сообщил о рельсах на западе, как ловушку, что тот сделал это нарочно, чтобы направить Мартина именно туда. Он сначала хотел проверить другие варианты и не нашел ничего, что подошло бы ему.