Открытые окна - [8]

Папа осторожно спрашивает:

— Ты бы не хотел когда-нибудь работать в космосе?

А Костя в ответ:

— Нет, это Макар хочет — стать космонавтом-исследователем. Как этот сайт нашёл — так и всё. «Ах, космонавты, ах, там мой знакомый!» Уже и в сети не появляется. Исчез. Видать, всё тренируется…

Мама говорит:

— Вот молодец!

А Костя как не слышит её. Он глубоко вздыхает:

— И Рэт от нашей компании откололся. Написал, что пока не будет играть. Временно. К нему кто-то приехал. Какой-то Грандсон.

— Кто? — переспрашивает мама.

Костя отвечает:

— Грандсон. Наверно, имя такое. А может, это означает — друг-приятель. И что-то он ему так рад…

Мама говорит:

— Ну, ещё бы! Грандсон — это, вообще-то, внук.

— Как — внук? — не понимает Костя.

Мама отвечает:

— Внук приехал к твоему другу Рэту.

Костя обалдело смотрит то на маму, то на папу.

Это ж подумать только! Рэт написал ему, что приехал Грандсон. Ему 16 лет. (Костя ещё сказал: «Ого!»)

Грандсон учится в колледже, водит мотоцикл, не боится глубоко нырять и любит лошадей. В общем, классный такой Грандсон, Рэт прямо гордится им.

— Костя, — соображаю я, — а ведь и правда, мы в школе проходили. Грандсон — это по-английски внук.

Костя кивает:

— Конечно, проходили. Но мало ли… Как-то я не думал…

А кто бы подумал? Они же болтали, как два одноклассника! Если не считать, что в чате и только по-английски…

Рэт как-то спрашивал, есть ли у Кости Грандсон. Костя подумал: вдруг это не имя? Вдруг это значит — друг-товарищ? Ответил: ну, да, конечно, у меня их много.

Костя не хочет, чтобы знали, что у него только в компьютере — друзья.

Выходит, сам себя в дедушки записал? А Рэт, приятель его — он папе с мамой в отцы годится?

Мама говорит:

— В возрасте уже человек, а бездельник.

Костя обижается за Рэта:

— Он не бездельник, он баранов пасёт. У него порядка трёх тысяч баранов! Я думал, это его родители держат, а оказалось, что он сам!

Я тут представила огромную равнину, всю занятую стадом овечек и баранов. Кажется, я видела что-то похожее в кино. Или на каком-то сайте… Спинки баранов колышутся, как волны моря, и всё стадо течёт туда, куда надо пастуху. А чтобы море не выходило из берегов, следят большие умные собаки.

Над волнами возвышаются всадники — старый Рэт, которого Костя обзывал Рэмом и чуть не сделал покойником, и его внук Грандсон, шестнадцатилетний, почти взрослый парень, любящий лошадей.

А что маме представилось, не знаю. Но мама вдруг говорит:

— Надо бы и вас вывести на природу. Баранов не обещаю, но свежий воздух, парное молочко…

Папа перебивает:

— Мы же им только на август путёвки взяли. Забыла? И потом, в лагере нет парного молока. Это же целое стадо нужно, чтобы всех напоить.

Мама в ответ:

— Да я не про лагерь. Мне тут небольшая командировка предстоит, дня на четыре. В Собакино, в опытное хозяйство. Хочу сама проверить автоматическую линию.

Папа уточняет:

— Так ты, что, едешь в командировку?

Мама кивает:

— Ну да… — как виноватая. — Их, — говорит, — наверно, тоже с собой возьму. Сам говоришь, я ими не занимаюсь…

Папа бы предпочёл, чтобы мама занималась нами дома. И чтобы он тоже нами занимался. Чтобы никто никуда не уезжал.

Он спрашивает — как будто с надеждой:

— Кто вас троих там ждёт? Кто их поселит в общежитие с тобой?

Их — это нас, понятно. Они говорят о нас так, точно нас здесь нет. Так бывает — особенно когда они сердятся друг на друга.

Мама доказывает ему:

— Так мы не в общежитие пойдём! Снимем угол у какой-нибудь бабули, в том же Собакине…

Ясно, что мама поедет в командировку в любом случае. С нами или без нас.

Она часто говорит, что прежний начальник отдела, тот, который был до неё, работу запустил. И ей теперь приходится самой всё разгребать. На неё всё навалилось. Сколько мы слышали от неё:

— Думаете, мне интересно — с бумагами? Я лучше бы, как Костя, гуляла по Интернету!

Зачем было становиться начальником, если на тебя при этом всё наваливается?

Я спрашиваю:

— Мама, а мы с тобой всё разгребать поедем?

Мама кивает:

— Ну, да, именно…

Тут папа улыбается мне.

И мама тогда — папе:

— Как думаешь, ведь ничего, если я съезжу вместе с ними?

Папа снова хмурится. Но говорит:

— Наверно, ничего. Они ведь ещё не были в деревне.

Мама радуется, что он согласился. И начинает зачем-то снова доказывать ему, что это — и вправду ничего.

— Всего-то, — говорит, — четыре дня! Я на работе буду, а они станут гулять, воздухом дышать… Может, с ребятишками там познакомятся, увидят, как люди живут в других местах, не в городе…

И нам кивает:

— Хватит торчать дома. Июнь, считай, пролетел, а вы ещё нигде не были!

Мы были не против, только жалко было, что папа с нами не поедет. Его не отправляют в командировки. Он уже давно — начальник отдела, и ему ничего не надо разгребать. И отпуск у него ещё не скоро.

Но он повздыхал, подумал и сказал, что это — хорошая идея.

— Всё правильно. Хотя бы от компьютера Костя оторвётся, — говорит.

И верно, компьютер ведь не потащишь с собой. Костя бы и готов, да знает — ему не разрешат!

Молчал, молчал он. Видно, представлял, что станет делать без компьютера четыре дня. И вдруг спрашивает:

— А почему мы будем жить в Собакино? Давайте лучше в Липовке, где Макар…