Открытое. Человек и животное - [24]

[«Прогулки по окружающим мирам животных и человека»]. Если бы он знал об этом, он бы, вероятно, задумался над тем, что клещ жил в ростокской лаборатории в течение восемнадцати лет в условиях полного отсутствия растормаживателей. В особых условиях — например, тех, что создает для него человек в лаборатории—животное действительно может приостанавливать непосредственные отношения со своим окружающим миром, не переставая при этом быть животным и не становясь человеком. Возможно, клещ из ростокской лаборатории хранит тайну «просто живого», которую не готовы были принять ни Юксюоль, ни Хайдеггер.

МИР И ЗЕМЛЯ

*

Отношения между человеком и животным, между миром и окружающим миром вроде бы пробуждают в памяти тот внутренний спор (Streit) между миром и землей, который — согласно Хайдеггеру — разворачивается в художественном произведении. В обоих как будто бы наличествует одна и та же парадигма, которая объединяет открытость с закрытостью. В художественном произведении тоже происходит спор о диалектике между сокрытостью и несокрытостью, между открытостью и закрытостью при контрасте между миром и землей; диалектику эту Хайдеггер в «Истоке художественного творения» формулирует почти теми же словами, что и в лекционном курсе 1929/1930 гг.: «Для камня нет мира. И для растения и животного тоже нет мира — они принадлежат неявному напору своего окружения, которому послушествуют, будучи ввергнуты в него. А у крестьянки, напротив, есть мир, поскольку она находится в отверстых просторах сущего». [Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. С. 77. Пер. А. В. Михайлова] (.Heidegger, 1950. S. 31) Если в произведении мир представляет собой открытое, то земля обозначает «сущностно замыкающееся» [Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С. 80] (ibid. S. 33]. «В своей открытой просветленности земля как земля является лишь там, где она гарантирует и сохраняет себя как нечто сущностно непостижимое, которое

уклоняется от любого постижения и таким образом постоянно удерживает себя в затворенной замкнутости». [Ср.: Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С. 79-80] (ibid. S. 33) В художественном произведении это неразмыкаемое открывается свету. «Творение вдвигает землю в разверстые просторы своего мира и удерживает в них землю». [Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С. 79] (ibid. S. 31) «Составлять землю — значит приводить ее в просторы разверстого как самозамкнутость». [Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С. 80] (ibid. S. 32f.)

Мир и земля, открытость и закрытость всегда неразделимы, хотя они и противостоят друг другу в некоем сущностном конфликте: «Земля есть выход на свет постоянно замыкающегося, тем самым укрывающего и прячущего себя. Мир и земля сущностно отличны друг от друга, и, однако, никогда не разделены. Мир основывает себя на земле, а земля пронизывает мир своим воздыманием в нем». [М. Хайдеггер. Работы и размышления разных лет. С. 81] (ibid. S. 35)

Неудивительно, что Хайдеггер описывает эту неразделимую оппозицию между миром и землей в решительным образом политически окрашенных понятиях:

«Противостояние их есть спор мира и земли. Но слишком легко извратить сущность спора, смешав его сущность с ссорой и перебранкой, когда спор понимается только как нарушение, как разрушение. В споре сущностном спорящие силы поднимают одна другую до самоутверждения их сущности. А самоутверждение сущности никогда не бывает упрямствованием, застывающим на случайном своем состоянии, а, напротив, самоутверждение есть отказ от себя, предающийся сокрытой изначальности истока своего бытия. [...] И чем сильнее разжигается спор, стремясь превзойти самого себя, тем непримиримее спорящие силы устремляются к проникновенности своей простой приверженности друг другу. Земля не обходится без разверстых просторов мира, иначе сама же она не сможет явиться как земля в высвобожденном напоре своей затворяющейся замкнутости. И мир тоже не может отлететь прочь от земли, иначе сам же он не сможет, будучи правящим простором и кругом того, что суждено в существенном, основываться на твердо решенном». [Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С. 81-82] (ibid. S. 35f.)

Без сомнения, для Хайдеггера в определяющей истину диалектике между сокрытостью и несокрытостью стоит на кону политическая парадигма, и даже политическая парадигма par excellence. В лекциях о Пармениде polis определяется как раз через конфликт между сокрыто-стъю и несокрытостью:

ПоХц есть собранное в себе средоточие несокрытости сущего. Однако поскольку, как мы уже знаем, aXrjOeia отличается глубинным внутренним самопротивоборством и это противоборствующее проявляется также и в том противоположном, чем характеризуется за-ставление и за-бытие, в ябХц как сущностном средоточии человека должна господствовать предельная противосущность, а в ней — вся не-сущность к несокрытоМу и сущему, т. е. не-сущее во всем многообразии своей противо-сущности. [Хайдеггер М. Парменид. С. 197] (Heidegger, 1993. S. 133)

Онтологическая парадигма истины как конфликт между сокрытостью и несокрытостью является у Хайдеггера непосредственно и в своих истоках парадигмой политической. Только потому, что человек сущностно свершается в открытости по направлению к закрытости, возможны такие феномены, как яо>.ц и политика.