Открытки от одиночества - [2]

— Виса, перестань плохо думать, у меня от тебя голова разболится! — Мама зашла в комнату и строго посмотрела. — И не мучай ребенка!

— Это еще не известно, кто кого мучает! — возразил я.

— Известно, известно… Кстати, берегись, она тебе в отместку кое-что придумала…

— Мама, так не честно! — закричала сестренка.

— Ладно, перестаньте оба. Папа уже подъезжает, а вы на кого похожи?!

Я тоже почувствовал. Помог сестренке собрать игрушки и приготовился к встрече.

Он вошел стремительно, оглядел меня, крепко ухватив за плечи, потом обнял.

— Смотришься не на пять с плюсом, но на твердую четверку — точно! — заявил он, располагаясь на диване и усаживая меня рядом.

— Это потому что дома, вас с мамой увидел, — ответил я. — А так, вообще на тройку с минусом выгляжу.

— Да?.. И от чего ты у нас такой помятый? На нас посмотри: полторы сотни разменяли, а у меня еще седина только в висках. Да и то, потому что она украшает мужчину! Про мать не говорю, — как была красавица, так и осталась!

Я смотрел на отца. Совсем не изменился. Такой же боевой. Темные волосы, короткая стрижка. Лицо открытое, с часто мелькающей искренней улыбкой. Взгляд сильный, словно толкает даже, когда папа сосредоточенно посмотрит. Но приятно толкает, по-дружески.

— Мама говорит, что ты со своей текущей почти-женой обряд проходить так и не собираешься? — строго спросил папа и уставился на меня.

— Да я бы хотел, но, боюсь, будет как с прошлыми…

— Сбежит? Понятное дело. А ты по старинке!

— Папа!

— Что «папа»?! Испокон веков так было. Дед рассказывал, что и по голове невесту взаправду били, чтобы не визжала, когда жених на обряд несет. А что? Хороший обычай, между прочим, а то развели тут бабскую цивилизацию. Равенство, там, какое-то придумали, вот и перевелись семьи, а все живут друг с другом, как зверушки!

— Папа! — Я подумал, что позволь отец такие речи в публичных местах, то он бы штрафом не отделался, а загремел бы на полмесяца за хулиганство и разжигание какой-нибудь там розни.

— Скажешь, не правду говорю? Ты вот со своей… как?.. да, Тарой, спасибо милая… Так вот, ты с ней зачем живешь?

— Ну, привыкнем друг к другу и поженимся, — сказал я и покраснел.

— И не ври, я же отец твой, так что вижу. И не красней даже! Дочка, дуй в свою комнату! Видишь, какой у тебя брат оболтус, семью позорит. Человек, а живет, как хомячок!.. — Сестра недовольно фыркнула, но к себе ушла. — Ты завел ее, чтобы было с кем… — папа выразился откровенно и не совсем цензурно, из-за чего с кухни тут же на секунду появилась мама.

— Сежа, я просила тебя дома не ругаться. Даже в мыслях, а ты вслух уже!

— Не буду, не буду. — Папа немного успокоился. — Но что, я не правду говорю? Сейчас же они заводят друг друга, как, прости господи, кукол для секса, не так? А где чувства, а где взаимопонимание? Где настоящие дети, в конце концов? Настоящие дети! А не чужаки с этим вашим дерьмовым осознанным одиночеством. Тьфу!.. Поседею с вами раньше времени. Так и знай, Вис, если не женишься, я тебя уважать не буду, так и знай!.. А что я такое говорю?! — крикнул он в сторону кухни, видимо, получив от мамы очередной упрек. Они мысленно поспорили, потом папа пробурчал: — Ну, не буду больше пока, после обеда еще поговорим. Должен же я единственного сына на путь истинный наставить?.. Пойдем.

Отец так и не отпустил меня. Мы встали и пошли обедать. У меня кружилась голова. Мама и папа постоянно общались внутри друг с другом, почти непрерывно думая обо мне, из-за чего меня просто переполняли образы, в которых я с непривычки запутался. Казалось, что в голове множество пар моих родителей, каждая из которых танцует под музыку. Причем каждая пара родителей под свою музыку и свой танец. Одна кружилась в вальсе, а другая отбивала чечетку, третья изображала ламбаду, а пятая носилась туда-сюда в диком танго…

— Я еще не проголодался, — сказал я, когда папа наконец отпустил меня и сел за стол. — Пойду, посмотрю, как там сестренка…

Я улизнул с кухни, не обращая внимания на возмущенные и недовольные образы.

— Уф! Как ты с этим справляешься?!

— С чем? — Сестренка сидела за столом и что-то читала.

— Ну, когда родители постоянно в голове…

— Они не постоянно. Только когда надо. А у тебя разве нет? — удивилась она.

— Знаешь, чем старше становишься, тем меньше их чувствуешь, — признался я. — А когда далеко живешь…

— А нам говорили, что расстояние не имеет значения.

— Это, может, теоретически не имеет, а практически — очень даже… Представь, что ты летишь далеко-далеко, на самолете. И хотя знаешь, что для матрицы физическое расстояние не имеет значения, все равно думаешь, что связь должна слабеть. И она становится слабее, потому что ты так думаешь, а мысли уже воздействуют на матрицу. Не расстояние, а твои собственные мысли. Я у себя на острове совсем не чувствую родителей, потому и звоню по телефону…

— У-у-у, а я думала, зачем вы перезваниваетесь все время. Думала, что телефоны это только для этих… для остальных придумали.

Да, сестренка не могла не набраться от отца. Надеюсь, она не называет остальных детей «пометом», как до сих пор еще принято в ортодоксальных семьях. Ее же могут отчислить за такое. Еще полсотни лет назад дети из семей учились отдельно. Сейчас только смешанные школы, потому что нас с каждым годом все меньше и меньше… Хорошо, если в классе сестры есть еще хоть один ребенок от женатых родителей, а, скорее всего, нет. И она, как белая ворона. Способнее, здоровее, сильнее и умнее сверстников, но вынужденная приспосабливаться быть такой, как все.