Открытие - [123]

Шрифт
Интервал

— Они нам достаются не задаром, — ответил Максимыч и метнул кинжальный взгляд на Кешку. — Иной раз приходится такую работу провернуть, что не знаешь, как людям в глаза глядеть после этого...

— Мы разве мухлюем, Максимыч?!

— Стройматериалу учет какой!

— Халтурим в свое время!

Кузьма вертел головой, вперивая свой взгляд в каждого из говоривших. Казалось, старик и единственным глазом прошивает каждого из нас насквозь, видит наши разбойные увертки и стыдится за нашу оправдательную запальчивость. Поэтому вскорости он и засобирался.

— Что ж, ребяты, — заключил он, — по нынешним временам честно прожить куда способней, чем раньше. Если ж такой артелью держаться, никакой соблазн не страшен. И других приструнить сумеете, чтоб неповадно было... Спасибо за товарищеский приют. Даст бог — еще встретимся.

— Заглядывай на костерок, Кузьма Георгич!

— Доброго здоровья тебе, дедусь!

Кузьма поклонился семь раз, сколько сидело народу у костра, подхватил свой мешок и вернулся к заливу. Подобрав свое удилище, он выудил батон, засунул его в мешок и побрел вдоль берега, поглядывая по сторонам.

— Эх, дед, разбередил ты душу, сам не знаешь как, — сказал Максимыч с зубовным скрипом. — До чего дожили — даже перед тобой, перед неудачным разбойником, пришлось втемную соображать. Сказать бы тебе, что мы тоже собираемся разбой учинить, да по причине какого голода?!

— Зачем терзаться, Максимыч?

— Одни мы такие, что ли?

— Наше дело маленькое, бригадир!

— Пусть начальство разбирается и отвечает...

— Запьем это дело, бригадир!

— Ясная сила!..

Но Максимыч уже смотрел куда-то поверх наших голов на манер старика. Лицо его отвердело, будто ком бетона, он порубил в воздухе ребром ладошки и встал.

— Вы отдыхайте, ребятки, а я поеду...

Мы вскочили, как из засады.

— Куда, Максимыч?

— Что за спешка?

— Ты чего это ни с чего?

— Выпьем и помозгуем гуртом.

— Уха как раз остыла.

Максимыч затряс головой, и под солнцем заискрили сединки, почти незаметные раньше в светлых волосах.

— Каждая минута дорога. Пойду к самому-самому начальству, спасать надо наше открытие...

— Выходной же... — заикнулся Кешка.

— Для такого дела может ли быть выходной?

— Вот чертов дед, — воскликнул Кешка, — приперся и разрушил компанию!

— По годам я ближе всего к нему, — заметил Максимыч, — и должен был ближе всех принять к сердцу его урок. — Он забросил рюкзак за плечо. — Дойдет и до вас. Я должен довести, иначе грош мне цена.

— Зачем так, Максимыч!

— Что говоришь-то, дорогой ты наш!

— Обижаешь, бригадир!

— Можем сразу за тобой в огонь и воду!

Жесткая подковка рта нашего бригадира дрогнула, выпрямилась и оживилась улыбкой.

— Отдыхайте, братцы, набирайтесь сил. В понедельник, может, всем придется подключиться к тяжбе...

Максимыч мотнул кулачищем, по-военному четко развернулся и — ясная сила! — тараном пошел на кусты, сокращая путь до станции.

ОБ АВТОРЕ И ЕГО КНИГЕ

Читатель, познакомившийся с романом известного иркутского писателя Геннадия Машкина «Открытие», непременно придет к двум основным выводам, определяющим характер творчества писателя в целом. Это прежде всего ярко выраженная устремленность автора к постановке острых социально-нравственных проблем, к художественному постижению коренных пластов народной жизни. И второе — явное тяготение прозаика к теме труда и быта геологов, горных инженеров, промысловиков, золотоискателей, к судьбам тех людей, чей характер, жизненный уклад, помыслы и заботы неразрывно связаны с суровым сибирским краем.

Конечно, эти доминантные черты творчества писателя не возникли сами по себе. Они — результат большой работы души прозаика, нравственный итог прожитых лет. Г. Машкин из тех художников, у которых зрелость творческого мышления является не столько плодом профессионального опыта, сколько следствием выношенной гражданской и жизненной позиции, определенности идей, точности и широты взгляда на явления действительности. Все это вместе взятое называется масштабом личности художника. А масштаб творческой личности, как известно, целиком определяется глубиной и прочностью связей художника с народом, его умением жить делами и заботами своей страны.

Творческая судьба Геннадия Машкина неотделима от Сибири, воспитавшей в молодом художнике чувство бесконечного уважения к человеку-труженику, давшей обильный материал для творческих раздумий, поисков, наблюдений.

Встреча будущего писателя с Сибирью состоялась не сразу. Он родился в Хабаровске в 1936 году, и его детство пришлось на суровые годы войны и полуголодное послевоенное лихолетье. Г. Машкин принадлежит к тому поколению советских людей, о котором один из героев его рассказов выразился так: «Отцом всем нам был Холод, а матерью — Голодуха». О своем поколении, о мальчишках военного времени, на долю которых выпали и голод, и холод, и горькая безотцовщина, Г. Машкин рассказал в одной из своих первых повестей — «Синее море, белый пароход», сразу же сделавшей имя молодого писателя широко известным в нашей стране.

После войны семья Г. Машкина обосновывается в Иркутске, и он поступает на геологический факультет. А потом начались «таежные университеты». Г. Машкин прошел с геологическими партиями не одну сотню километров, участвовал в поисках рудных месторождений на севере Иркутской области, ему принадлежит честь открытия, о чем он не без гордости вспоминает в своей публицистической книге «Сибирскими тропами и дорогами»: «У меня есть свое геологическое открытие. В Бодайбинском районе, на гольце «Товарищ», мы раскопали с погибшим позднее Михаилом Жданковичем рудопроявление золота».


Еще от автора Геннадий Николаевич Машкин
Заколдованное нагорье

В сибирской деревушке Заваль издавна существовало поверье, что на нагорье у гольца Небожихи водится неведомая, колдовская сила. Зимой девятнадцатого года в тех краях бесследно исчез целый колчаковский отряд с ценным грузом. А всего год назад не вернулся из тайги, пропал где-то в окрестностях Небожихи местный учитель географии.Валя Колокольцев, приехавший из Иркутска погостить у деда, как и всякий современный мальчик, в сказки и легенды не верил. Услышав от деда историю о золоте, которое везли колчаковцы, он в компании с соседской девчонкой Устей смело отправился в тайгу, на поиски клада...


Синее море, белый пароход

Повесть о дружбе русских и японских детей, встретившихся вскоре после Великой Отечественной войны на Южном Сахалине.Лейтмотив произведения – сближение двух народов в трудное послевоенное время, которое писатель показал на уровне житейских взаимоотношений японской семьи и русских переселенцев.


Половодье

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вечная мерзлота

От составителя…Стремление представить избранные рассказы, написанные на сибирском материале русскими советскими прозаиками за последние десять-пятнадцать лет, и породило замысел этой книги, призванной не только пропагандировать произведения малой формы 60-70-х годов, но и вообще рассказ во всем его внутрижанровом богатстве.Сборник формировался таким образом, чтобы персонажи рассказов образовали своего рода «групповой портрет» нашего современника-сибиряка, человека труда во всем многообразии проявлений его личности…


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.